Сумерки времён

Андрей взял планшет. Учёный попросил его нажать на кнопку Play. На экране появилась знакомая карта, на которой красной точкой отображалось местоположение Южного магнитного полюса с течением времени. Она пришла в движение и постепенно сместилась к Морю Росса, перепрыгнула к центру континента и поплыла по размашистой дуге к горе Мензис.

– Видите, он стал дрейфовать по новой траектории, – сказал Дебрё. – Это очень необычно!

Андрей был озадачен. Траектория действительно выглядела странной, но мало ли как складывались геофизические процессы там, глубоко под землёй?

– Смотрите дальше! Я нанёс на карту данные сейсмоактивности за тот же период времени, и вот что получилось!

На карте появились синие точки, обозначавшие эпицентры землетрясений. Красная и синяя линии соединились, образовав кривую в виде вытянутой S, а место их пересечения лежало у подножия ледника Ламберта. Глаза учёного заблестели. Он явно упивался своим интеллектуальным превосходством.

– Видите? Нам нельзя пропустить это событие! Что‑то есть там, под землёй. Оно притягивает полюс, и через четырнадцать часов его траектория пересечёт эту точку. Мы можем стать очевидцами важнейшего события, а может, даже найдём ответ на вопрос природы смены полюсов Земли. Мы можем войти в историю!

Картинка выглядела убедительно. Андрей знал, что каждые полмиллиона лет на Земле происходила смена полюсов, когда Южный и Северный меняются местами. Но почему и как это происходит, оставалось загадкой. Может быть, Дебрё был прав, и они стоят на пороге важного открытия?

– А вы не думали, что это просто совпадение? – спросил Андрей.

– Вот и узнаем! – воскликнул американец. – Все ответы рядом!

– Хорошо, – нехотя согласился Андрей.

«Погода здесь непредсказуемая. Возможно, успеем проскочить?», – рассудил он про себя.

Учёные продолжили свой путь, сократив время отдыха водителей на два часа. Тернов решил выиграть небольшую фору у надвигающейся непогоды. Это позволяло им добраться до места назначения заблаговременно и успеть расставить аппаратуру. Затем он планировал отвести отряд подальше от фронта циклона и переждать бурю в безопасности. Когда непогода уляжется, они вернутся за оборудованием, соберут ценные данные и благополучно вернутся на базу. Таков был его план.

Через десять часов вездеходы спустились в долину, к подножию ледника. Им открылась величественная картина: горный массив, протянувшийся на четыреста километров вдоль шельфового льда, и огромная стена ледника, простиравшегося почти на семьсот километров вдоль побережья. Рёбра крупных и мелких трещин избороздили всю поверхность ледника. Ширина некоторых из них достигала сотен метров, а длина – десятков километров. Учёные могли видеть лишь небольшую часть ледяного щита, но даже она производила неизгладимое впечатление.

Люди вышли из машин и застыли, любуясь пейзажем. Тернов, как и остальные, повидал в Антарктиде многое, но столь масштабной природной конструкции, простиравшейся насколько хватало глаз, и ему не доводилось видеть раньше.

Крейг подошёл к Андрею и спросил:

– Не правда ли красиво?

– Да, это нечто невообразимое! – восхитился Андрей. – Мы на месте?

– Да. По расчётам нам туда. Метров триста, – подтвердил американец, указывая перчаткой вправо.

Андрей взял бинокль и снял солнцезащитные очки, чтобы посмотреть в нужную сторону.

– Идти опасно. Тут могут быть трещины во льду. Вы уверены? – спросил Андрей.

– Да, – кивнул Крейг. – Часть оборудования поставим здесь, но основные датчики нужно доставить точно в эпицентр.

– Хорошо. Пойдем в связке. Михаил, готовь страховки и «кошки»! – скомандовал Тернов, обращаясь к старшему механику.

К месту назначения пошли четверо: Тернов, Крейг, Дебрё и МакКин. Остальные оставались устанавливать магнитометр, сейсмограф, видеокамеры и другие приборы. На лыжах учёные быстро добрались бы до нужной точки, но характер ландшафта не позволял этого. Поэтому группа, облачившись в специальное альпинистское снаряжение, пошла связкой. На ботинки прикрепили зубастые «кошки» и все обвязались страховкой. Вооружившись лыжными палками и альпенштоками, они начали спуск.

Андрей вёл группу, проверяя каждый шаг палкой, чтобы не провалиться в пустоту под снегом. Несколько раз они натолкнулись на глубокие расщелины, и им пришлось сделать большой крюк. Солнце упрямо клонилось к горизонту. До ожидаемого события оставалось чуть больше часа.

Группа остановилась.

– Всё, пришли! Устанавливайте оборудование. У нас минут сорок, скоро стемнеет, – обратился Андрей к спутникам.

Все оглядывались по сторонам, изучая отвесные стены ледяного каньона. Крейг помог Дебрё снять тяжелый рюкзак. Тернов сверился с компасом. Полюс смещался. МакКин достал из рюкзака какой‑то прибор и обратился к Крейгу.

– Я отнесу это туда? – спросил он, указывая на глубь ледяного разлома. Крейг согласно кивнул и отпустил коллегу, чтобы тот мог приступить к монтажу оборудования.

Через десять минут была смонтирована стойка с приборами, к которой были подключены провода от аккумуляторной батареи. Француз ловко и уверенно настраивал аппаратуру, несмотря на мороз.

Внезапно в наушниках шлемофона раздался возглас МакКина:

– Эй, сюда! Тут что‑то есть. Я такого ещё не видел!

– Что случилось? – спросили Тернов и Крейг одновременно.

– Вам лучше на это посмотреть самим! – ответил МакКин взволнованно.

Учёные оставили Дебрё и побежали к ирландцу, который скрылся за ледяным выступом. Когда они подошли, то увидели, что тот стоит посреди ледяного разлома, а под его ногами распростёрлось огромное чёрное пятно. На первый взгляд они подумали – это обнажённый выступ скалы, но, приблизившись к нему, увидели идеально очерченный чёрный круг на снегу. Он был чёрный как смоль, идеально правильной формы, словно дыра в пропасть, в которой не отражалось ни единого светового блика.

– Холи шит… Что это? Камень? – удивился Крейг.

– Не знаю, но точно не камень. Я попробовал, но ничего не почувствовал, – ответил Эрик.

Тернов подошёл ближе, встал на одно колено и пристально присмотрелся. Поверхность круга была абсолютно плоской, без малейшего искажения. Он был настолько чёрен, что взгляд утопал, а в глазах начинало рябить от невозможности зацепиться хотя бы за малейшую неровность. Ещё одной странностью была граница круга. Она то была, то исчезала, а переход между чернотой и снегом не улавливался.

Андрей снял перчатку и попробовал смахнуть снег с края, чтобы посмотреть, может ли это быть вершина чего‑то, скрытого под ним. Но там ничего не было. Попытавшись дотронуться до поверхности, как и сказал Маккин, он ничего не почувствовал, как если бы засунул руку в пустое ведро и попытался нащупать воздух.

– Вы тоже это чувствуете? – взволнованно спросил МакКин.

– Да. То есть нет… Я ничего, абсолютно ничего не чувствую, – в замешательстве подтвердил Андрей.

– Это ещё что! Смотрите…