Свадьба любой ценой

– Помнишь, я уехала тем утром, потому что папа узнал об исчезновении моего брата? Я могла думать только об этом. Надо было разыскать его. Когда спасатели прекратили поиски, я решила сама поехать в Чили. Мне следовало сделать прививки, и врач проверил меня на беременность. Я считала, что из‑за стресса меня тошнит и пропали месячные. Я работала за компьютером, поэтому не удивилась, когда потолстела. Мы предохранялись, – напомнила она, махнув рукой на себя и Хантера. – Мне и в голову не приходило, что я могу забеременеть.

Он всегда пользовался презервативами и не помнил, чтобы они рвались. Странно, что она сумела забеременеть от него, поэтому он не скрывал свой скептицизм.

– Я хотела родить ее, хотя мне пришлось отказаться от поездок. – Она потерла лоб, уголки ее губ опустились. – Я приняла труднейшее решение в своей жизни, но я знала: Джаспер никогда не согласился бы, чтобы я избавилась от ребенка и отправилась на его поиски.

Страдальческие нотки в ее голосе ударили Хантера в самое сердце. Он попытался представить, как выбирает: избавление от ребенка или поиски сестры. От мысли о том, что Амелия предпочла оставить его ребенка, а не искать любимого брата, он немного смягчился.

– Я думала, что должна сообщить тебе, но ты меня обманул, – произнесла Амелия безжизненным тоном. – После всего, что мне пришлось пережить, я обрадовалась, когда ты не захотел вмешиваться.

– Ты не спросила меня, хочу ли я участвовать в жизни ребенка, – почти зарычал он, но она, по‑прежнему горюя, пропустила его слова мимо ушей. – Что с твоим братом?

– Он считается мертвым.

– Сочувствую, Амелия. Это ужасно.

– Папа был в ступоре. Я вернулась в его дом, и с тех пор мы заботимся друг о друге. Пейтон сделала нашу жизнь ярче. – Она слегка улыбнулась, взяв пальцами босую ножку девочки, которой та размахивала. – После ее рождения папа стал другим.

Итак, у Хантера родилась дочь по имени Пейтон.

– И пусть мы живем не так, как ты, но у нас все в порядке, – настаивала она. – Он не должен был говорить так, словно мы голодаем. У папы пенсия, дом оплачен. Я получаю пособие по беременности и родам и занимаюсь репетиторством. Я учусь онлайн и скоро получу степень бакалавра. Примерно через год я стану учителем. У меня будет вполне приличная жизнь для матери‑одиночки.

– Но ты позволила своему отцу поверить, будто мне наплевать, что ты голодаешь и нуждаешься. Я очень разозлился.

– Я даже не знаю, как он узнал твое имя! Я никому не рассказывала. Даже Шерил. Ты ее помнишь?

– Помню, – ответил Хантер, смутно припоминая веселую рыжеволосую женщину.

– Я толком не разговаривала с ней с тех пор, как ушла, – рассеянно произнесла Амелия, осторожно поднимая ресницы. – Я не пишу о Пейтон в соцсетях. Никто не знает, что ты ее отец. Но папа заставил меня составить завещание сразу после ее рождения, потому что у Джаспера его не было. Я написала его пару недель назад. Может, он прочитал резервную копию, в которой я упомянула, что к тебе надо обратиться только в крайнем случае? Моя кузина пообещала вырастить Пейтон, если со мной что‑нибудь случится. Она живет в Оттаве, но они с папой все уладят.

– Я последний, кто сможет получить опеку над собственным ребенком? Ух ты! – Он рассердился. В свое время Хантера по‑всякому оскорбляли, и он научился не реагировать на это. Но сейчас он получил удар ниже пояса. – А как же ее свидетельство о рождении? Там указано мое имя?

– Нет, – быстро и жестко ответила она. – Мне не требовалось твое разрешение, поэтому указывать тебя в качестве отца не имело смысла. Отвернись!

Хантер отвернулся, обдумывая все, что она сказала. У него есть работа, он не имеет судимостей, и он собирался жениться. Но Амелия считала его недостойным кандидатом на роль отца Пейтон.

Он выругался и ущипнул себя за переносицу.

– Надо сделать тест на отцовство, – тихо сказал Хантер, полагая, что эту ловушку подстроила его мачеха. Но в глубине души уже знал правду.

– Я согласна, но я ничего от тебя не требую. Если захочешь общаться с дочерью, мы обсудим все условия. Но, пожалуйста, не чувствуй себя обязанным.

– Я обязан, Амелия. Ты знаешь, кто я? – Он обернулся и увидел ребенка, которого она прижимала к плечу.

Красивые каштановые волосы Пейтон были тонкими на макушке и собрались в пушистые хвостики вокруг челки, как у лысеющего старика в жаркий летний день. В ответ на поглаживания Амелии она громко рыгнула.

Амелия злобно уставилась на Хантера:

– Не смей обвинять меня в том, что я забеременела ради денег. Если бы этого хотела, я бы обратилась к тебе гораздо раньше.

– Я уже понял это. – Все, что она говорила, сводилось к тому, что она предпочитала держать ребенка подальше от него. Хантер был в ярости.

– Не пытайся засудить меня и забрать ее. – Она вздернула подбородок и предостерегающе нахмурилась.

– Поэтому ты мне ничего не сказала? Ты думала, что я попытаюсь отобрать у тебя дочь? Я не такой, Амелия, – многозначительно произнес он.

Она сильнее насупилась:

– Я не собираюсь извиняться. Ты любишь другую женщину, Хантер. И ты собрался на ней жениться. Я поступила так, как считала правильным.

Он усмехнулся:

– В моей жизни много комфорта и привилегий. Твой отец прав. Мой ребенок заслуживает того, что я могу ему дать.

– Она ни в чем не нуждается, – настаивала Амелия. – Она сыта и довольна и каждую ночь спит в сухом подгузнике под надежной крышей. Я люблю ее больше жизни. Как и мой папа. Она ничего не хочет от тебя.

– Зачем ей лишаться отца, который хочет воспитывать ее? Ты собиралась дождаться того момента, когда она повзрослеет и спросит обо мне?

– Мне не стыдно за выбор, который я сделала! Ты сказал мне не писать тебе.

Хантер отмахнулся от ее слов:

– Если она Уэверли, она имеет право жить как Уэверли.

– Отлично. Организуй тест на отцовство. Сделай для нее все, что захочешь. Для нее, – уточнила Амелия. – Мне нужно жить с папой и присматривать за ним. – Она медленно подвинулась к краю диванчика. – И не считай, что я веду себя как идиотка. Я поговорю с адвокатом и узнаю свои права. Я искренне верю, что Пейтон будет лучше со мной. – Она вздохнула. – Хотя мне следовало сообщить тебе раньше, – неохотно признала она. – Прости, что так вышло. Я позову папу, и мы уйдем.

– А как же нанесенный ущерб?! – рявкнул он.

– Ты имеешь в виду свадьбу? Ты не виноват. – Она заморгала наивными голубыми глазами.

– Теперь я знаю. Все знают. – Журналисты будут в восторге. Он понимал, что уже ничего не сможет остановить. Несмотря на все меры безопасности, на воде было несколько катеров, и он мог ручаться, что по крайней мере несколько гостей или сотрудников уже строчат сообщения в Интернет.