Тайны старого дома

– Валерыч, они там. И я не ошибся, – мотнул я вперед головой, не зная то ли радоваться, что бункер есть, и есть полости, в которые можно попасть, то ли огорчаться, что братья нас опередили. В любом случае: их машина позади, холм с бункером впереди и мимо нас им незаметно не пройти.

– Ух и втащу я Ивану, сто процентов нас кинуть – его идея, – зло скалился друг, хлюпающий болотной жижей позади меня. – На кой ляд, фрицы в этой дыре бункер отгрохали?

Его лицо было раскрасневшимся, он буквально обливался потом. И вовсе не от усилий. Валера просто боялся болот. Деда у него болото забрало, прямо на его глазах, когда он был ещё мальчишкой. А тут как назло – половина самых ценных находок за последнее время – именно в подобных местах. Тут или побеждай страх или уходи из профессии. Вот он и побеждал. В царившей вокруг тишине, в которой не было слышно даже пения птиц, было отчетливо слышно, как он сердито бурчит себе под нос. Валеркин излюбленный метод – разозлиться, чтобы не бояться.

 

До нужного холма мы чавкали еще минут десять, пока, наконец, взмыленные, уставшие и грязные не выбрались на твердую почву. Сбросили на сухую траву натёршие плечи рюкзаки. Я закурил и взглянул на телефон. Час потратили, чтобы добраться сюда от машины. Выбираться обратно нужно по светлому, а значит у нас шесть‑семь часов на работу.

– Что‑то тут чересчур тихо, – бормотал Валера, озираясь. – Даже ветер пропал.

– Ну и ладно. Кури и давай искать следы. Парни за нас работу сделали, раз вход отыскали и спустились внутрь, – ответил я, затягиваясь. На самом деле абсолютная тишина нервировала и меня. Мне показалось, что именно здесь всё пространство вдруг стало желтоватого оттенка. Что за шутки со зрением?

Следы сапог Серёги и Ивана отыскались почти рядом с тем местом, где на холм выбрались мы. Там же, в конусовидной яме, заросшей травой, по‑видимому воронке от авиабомбы, нашлись и рюкзаки коллег. Следы вели от воронки к центру разбитых укреплений и заворачивали за бетонную груду расколотых глыб. Очевидно там и вход.

 

– Пошли. Возьми синюю сумку и запасные батарейки у них из…, – я не договорил. Всю округу наполнил низкий утробный вой, не схожий ни с чем, что мне доводилось слышать. Ему вторил человеческий пронзительный крик. Серёгин крик! И в нём столько было страха и боли, что я мгновенно обмяк, а по спине покатился холодок.

– Какого хрена тут творится, Димон? – заорал Валера. Он был белый, как стена, и схватился за кобуру с «ПМ».

– А мне почем знать? Может это звук болотный какой‑то, а Серый напоролся в бункере на острый обломок или его братец шуганул. Он же любит приколы, – я нёс полную околесицу, но на моего собеседника это подействовало. Он вытащил из рюкзака полевую аптечку и пристегнул её к карабинам жилета, всем видом выражая готовность идти к той груде старых обломков.

Ни воя, ни криков больше не раздавалось и мы, потоптавшись на месте ещё минуту, побрели к входу. Нашему взору открылся черный квадратный зев метровой ширины, приглашающий нас под землю, а рядом с ним валялась вывернутая, грязная небольшая плита, очевидно до этого закрывавшая вход. С внешней стороны она вся была облеплена почвой и травой. Удивительно как наши товарищи сумели так быстро разыскать место, где можно было спуститься.

 

Впрочем, удивление прошло, когда мы с Валерой спустились внутрь и двинулись по узкому коридору, через потолок которого в нескольких местах прорезались лучики света, разбавляя темноту и превращая её в сумерки. Внутри пахло гнилью, сыростью, чем‑то жженным и незнакомым. Под ногами попался бычок «Парламента». Ванька тут точно проходил, он такие сигареты курит. В одном из отводков мы увидели вентиляционный канал, уходящий вниз в черноту, в другом воздушном колодце фонарики выхватили из мрака толстую связку кабелей тоже уходящую на нижние уровни. То, что нижний уровень был не один, я уже знал из документов, но отличия от чертежа все‑таки были.

 

Например, замерший и намертво схваченный ржавчиной дизель и соответствующее ему помещение находились не в том помещении, что на схеме. Также мы обнаружили проломленные переборки между арсеналом и комнатой отдыха, а на стенах с осыпавшейся штукатуркой красовались черные, склизкие разводы непонятного происхождения. Должно быть, какой‑то вид плесени или грибка, растущего на многолетнем бетоне. На полу валялись цинки, частично забитые патронами, частично пустые, ржавые немецкие каски, противогазы без стёкол. В деревянных ящиках, обитых ржавыми металлическими полосами, нашли первую добычу: гранаты с длинной деревянной ручкой, пару пистолетов «Люгер» с сохранившимися остатками смазки.

– Где же Ванька с Серёгой? – каждую минуту спрашивал меня Валера, как будто у меня был на это ответ. – Тихо как на кладбище.

 

– Наверное спустились ниже, – пожал я плечами, потроша найденный офицерский планшет и постоянно оглядываясь. В каждом темном проходе мне виднелись чьи‑то смутные очертания. Передвигаясь по очередному коридору к люку, ведущему на нижний уровень, чуть инфаркт не словил от выпорхнувших мне прямо в лицо летучих мышей. У люка остановился, подождал напарника, чтобы тот светил пока я спускаюсь, цепляясь за железные перекладины. Спустившись, проконтролировал, чтобы мой более габаритный товарищ тоже безопасно достиг пола. Мы пошли по длиннющему коридору, а я пытался мысленно представить себе масштаб подземного сооружения, никак не вязавшийся между моими знаниями и тем, что я видел.

 

На этом уровне было темно, хоть глаз коли, а единственными источниками света служили наши налобные фонари. Поясные фонари мы пока приберегали. Гнилостный запах стал еще сильнее, и я уже пожалел, что не прихватил в этот раз газоанализатор, который используют городские диггеры на вылазках в коллекторы. Хотя откуда взяться скоплению опасных газов в раздолбанном бункере, которому больше восьмидесяти лет? Я решительно зашагал вперед, очутившись в очередном длинном коридоре с высоким потолком и закреплёнными на нём трубами и проводами. Рядом с местом, где мы только что проходили, имелся проход в ещё один длинный тоннель. А в том коридоре, что находились мы, через каждые три метра справа и слева чернели дверные проёмы. Каждое помещение здесь было необходимо обследовать.

 

– Серый! Ваня! – громко позвал я, когда мне показалось движение впереди. Эхо гулко раскатилось по бункеру. Свет фонарей не доставал дальний конец коридора, но там точно кто‑то двигался. Похоже, эти засранцы поняли, что мы их обнаружили и теперь прячутся от нас в темноте, страшась заслуженной кары. Интересно, что они придумают себе в оправдание? Да как бы не оправдывались, половины прибыли лишатся, ещё и от Валеры по шее выхватят. Я повернулся к напарнику.

– Чё ты орёшь! – зашипел на меня Валера. – Не в поле. Сейчас всё обыщем и…

Он внезапно замолчал, словно проглотил язык. Его глаза вытаращились на то, что было у меня за спиной, а рука самопроизвольно потянулась к пистолету. Он захрипел и медленно попятился, отступая к лестнице, по которой мы спустились.

– Валерыч, хорош разыгрывать, и так стрёмно, – дрожащим голоском произнёс я и повернулся, чтобы взглянуть на то место, куда пялился мой товарищ.