Темнейджеры. Каникулы в Чернолесье

Вот только Вик был непривычен к такому обращению. Он высвободился и покраснел.

– Ты чего, – спросил я.

– Зачем ты делаешь такой захват? – спросил он.

– Эх вы, экологи, – сказал я. – Отстали вы от времени. Все реальные пацаны так здороваются.

– Я думал, ты хочешь атаковать.

– Интересно. А если бы я действительно хотел?

Вместо ответа Вик сделал одно неуловимое движение, и я оказался лежащим на травке. Впрочем, я приземлился мягко и как будто даже с поддержкой. Уложив меня на землю, этот парень выпрямился и покраснел еще больше.

Я хотел было его пнуть. Но без особой злости. И потом, я видел, что каждое мое движение у него под контролем.

– Одичали вы тут совсем, – пробормотал я.

Он присел на корточки.

– Извини, – сказал он. – Я забыл, что ты ранен. Ты не мог нападать в полную силу. Мне не следовало так себя вести.

Я потрогал свою повязку под штаниной. Рана уже не болела, только чесалась.

– Это точно, – сказал я. – Не следовало. Где вас, кстати, таким приемам учат? В вашем лагере?

– Да. Я ведь там с детства. Летом мы живем здесь. Зимой переезжаем поближе к городу. У нас есть эти… домики на колесах.

Я вспомнил свой навязчивый сон. Черный туман, стоявший за дверью вагончика. Но я не подал виду.

– Значит, вы здесь на все каникулы? – спросил я.

– В «Эдельвейсе» нет каникул, – сказал он. – У нас и школы нет. Мы учимся прямо в лагере. Как это говорится… всему понемножку.

– Счастливые люди, – сказал я.

Он наконец‑то улыбнулся.

– Хочешь, сходим к нам? – спросил он. – Я покажу, как мы живем.

Я взглянул на солнце. До вечера было еще далеко.

– Это можно, – сказал я. – Если ненадолго, чтоб дед не узнал. Только зачем пешком ходить? Сгоняем на самокате.

Так мы и сделали.

Самокат выдержал двоих. Мощный электромотор тянул даже в гору. За всю поездку нас никто не видел, никто не обогнал и никто не попался навстречу.

На памятном мне повороте мы свернули в другую сторону. По старинной шахтерской дороге углубились в лес. Там пришлось пойти пешком. Мне не хотелось снова полететь под откос из‑за какого‑нибудь волшебного корня, да еще чтоб этот Вик прилетел сверху.

Да, лес был непростым. Я шел, глядя по сторонам и разинув рот. Громадные сосны уходили кронами в небеса. Невидимые птицы перекликались, и дятел долбил свои послания, и кукушка куковала нам какую‑то бесконечную жизнь. Возможно, впрочем, что этот срок надо было делить на двоих.

Наконец впереди забрезжил свет, сосны расступились, и мы оказались на обширной поляне, заставленной по периметру палатками. Была среди них и пара жилых прицепов. Тут‑то я и понял, что мы давно уже обнаружены.

На краю поляны нас ждали.

Трое или четверо ребят довольно угрожающего вида, постарше нас, стояли на нашем пути. Я поискал взглядом их мотоциклы: так и есть, они были припаркованы в сторонке. Это были легкие бензиновые «ямахи», как у гонщиков на мотокроссе. Такие кожаные куртки, как у них, мне приходилось видеть только у адских байкеров в американских фильмах. Словом, эти ребята были так же похожи на мирных экологов, как я на балерину.

Мы остановились. Я поставил самокат на подножку и скрестил руки на груди. Вик шагнул вперед и что‑то тихо сказал одному из встречавших. По всему видно, тот служил здесь охранником. Габариты позволяли.

Он придирчиво оглядел меня с головы до ног.

– Значит, ты Серега Волков? – уточнил он. – Ты приехал из города? Ну как, нормально добрался?

Я неопределенно кивнул. Но он продолжал:

– Кажется, был небольшой инцидент на дороге? Все закончилось благополучно?

– Более или менее, – сказал я.

– У нас тут нужно глядеть в оба, – не унимался он. – А то ведь недолго и шею сломать. Ты должен быть благодарен своему приятелю. Наш Вик всегда готов помочь. Он хочет быть добреньким… белым и пушистым…

Я не понимал, о чем это он. А Вик, кажется, понимал вполне, потому что побледнел и сжал кулаки. Но мощный мотоциклист как ни в чем не бывало повернулся к нему:

– Значит, ты пригласил своего дружка прямо в «Эдельвейс»? Мило, мило. Только смотри, светлячок… не пришлось бы тебе потом за него краснеть. А ты знаешь, как у нас краснеют. До крови. Ты все еще стесняешься крови?

Вик молчал. Только скрипел зубами.

– Не болтай, Андрон, – сказал другой мотоциклист, не такой чудовищный с виду и явно поумнее. – Лучше проверь‑ка нашего дорогого гостя. Вдруг он принес к нам что‑нибудь… неэкологичное?

– Стой и не шевелись, – сказал мне этот Андрон.

Он подошел вплотную и оказался вдвое шире меня. Проверил мои карманы (я не сопротивлялся). Толстыми пальцами, похожими на перетянутые сосиски, вытянул смартфон. Повертел в руках очки для дополненной реальности.

– Это не нужно, – сказал он. – Положи это здесь.

Все‑таки дикари, решил я. И спрятал очки с телефоном под сиденье.

– Все в порядке, Феликс, – сказал Андрон тому, второму.

Я присмотрелся к нему получше. Это был парень лет восемнадцати, долговязый, с выбритыми висками и длинной темной челкой на левую сторону. Вот только усы у него еще не росли. Я не удержался и усмехнулся. Он заметил.

– Осторожнее, Сергей Волков, – посоветовал он. – Как я уже говорил, сегодня ты наш гость… но завтра все может быть иначе.

Больше он ничего не сказал.

Пока мы шли через поляну, Вик шепнул мне:

– Андрона не слушай. Феликс – главный в отряде. Он скажет, можно тебе остаться или нет.

– Я сам еще не решил, хочу я или нет, – отозвался я.

– Я хочу, чтобы ты захотел.

Вы сами видите: этот Вик общался как‑то странно. Да и вел себя тоже странно.

– Облаков нет, – сказал он. – Оставайся. Сегодня полнолуние.

Я уже чуть было не сказал ему, чтобы он прекратил говорить загадками, но тут увидел кое‑что новое и даже забыл, что хотел.

Посреди поляны горел костер. Вокруг него сидело сразу несколько девчонок. Они были одеты в какие‑то сумасшедшие длинные рубашки из грубой белой ткани, застегнутые на маленькие пуговицы – и больше ни во что. Так иногда разгуливала по дому моя сестричка Вероника, когда ей не хотелось утром переодеваться. Легко понять, что на нее я так не смотрел.