Тихушник и Fantomas

Семёнов обрадовался, что сосед сам вызвался на нужный ему разговор:

‒ Ты следователю посоветуй, пусть лучше с прокурорской женой побеседует! Бабы, они про своих мужиков знают больше, чем они сами. Взять, к примеру, мою жену, в воскресенье с дачи её привезу, зайдет в квартиру, как Баба Яга, понюхает воздух и скажет: «Опять в квартиру приводил гостей ‒ выкладывай!». Бабы ‒ они Шерлоки Холмсы в юбке! А твой бывший шеф был человеком неплохим! Я до него знавал многих прокуроров, и все падкие до денег. Вот им место было в тюрьме! Помню, прислали к нам в область варяга. Решил он начать свою службу с ремонта здания прокуратуры, привести его, так сказать, в надлежащий вид. Здание строилось ещё во времена Хрущева, ‒ назвав советского партийного деятеля шестидесятых годов прошлого века. – На ремонт здания из бюджета выделили денег, но, как обычно, их не хватает, надо что‑то и себе в карман положить. Прокурор, сделав морду тяпкой, объехал местных директоров заводов и потребовал ему помочь деньгами. И подрядчик нашёлся быстро, у заместителя прокурора зять армянин, а у него своя строительная организация, «все, что плохо лежит, не проходите мимо». Наверное, догадываешься, сколько денег они положили в свой карман. В итоге прокурор за городом выстроил себе трехэтажный особняк с колоннами, а подрядчик въехал в новую квартиру. Даже ФСБ не посмела провести проверку по завышенным ценам на строительные материалы и стоимость работ. Это только твой шеф слыл у горожан святым человеком! Интересно, кому он перешёл дорогу? – легко задал вопрос, как будто он не сильно интересуется убийством прокурора.

Николай с затягом выпил пиво до дна:

‒ Святой, говоришь! – выдохнул слова недовольным голосом. – Если и есть святые работники в прокуратуре, то только мы, водители! ‒ хлопнув рукой по карману брюк. – Не слышно звона монет. Следователь на меня напирает, чтобы я рассказал про тёмные дела прокурора. Такой настырный паренёк попался, видать, еще не получал по шапке! Выслуживается перед начальством, как найдет убийцу, получит очередное звание и путевку в Гагры! Мечтатель! А я не дурак выкладывать про денежные дела шефа. Если они с начальником ФСБ Мазиковым были друзьями не разлей вода! В бане каждые выходные парились, еще заместитель генерала в их компании. Люди высокого полёта!

Семёнов, продолжая играть роль консультанта соседа:

‒ Ты сам‑то не замешан в прокурорских делах? Могу дать профессиональный совет. Вдруг опера при обыске у прокурора найдут записи разговоров с чекистами и на ней твой голос. Скажу, как практик, пойдёшь паровозом по статье за укрывательство преступления вместе с ними. По нынешним временам борьба с коррупцией жёстко ведётся. Был бы человек, а статья найдется!

Николай, махнув в сторону рукой:

‒ Чёрт его знает, много чего слышал. Едешь в машине с прокурором, а ему кто‑нибудь позвонит, он что, должен ответить «не могу говорить, рядом водитель»? Мне он доверял. Да я не интересовался его делами, меньше знаешь, лучше спишь. Валя, его жена, вот она за своим языком не следит. Баба она и есть баба! Покойный с ней жил на ножах, как он её терпел, не могу понять! – подняв плечи. Для неё сейчас главный вопрос ‒ возвратить семейные деньги, муж отдал их одному банкиру. Банкир ‒ друг Мазикова. Шеф передал генералу крупную сумму денег, а тот уже их банкиру. «Большими деньгами ворочает» ‒ так они о нём отзывались. Банкир во времена дележа советского имущества жил в нашем городе. Он был главным в синагоге. У евреев, кажется, батюшка зовётся раввином! Однажды слышал, как Валя разговаривала на повышенных тонах с мужем. Это когда началась война на Украине, и американцы ввели санкции против россиян. Банкир купил генералу и моему шефу по дому в Италии рядом со своим, на каком‑то элитном озере. Название его не помню. В общем, их дома накрылись медным тазом, и деньги не вернуть. А Мазиков с раввином знаком ещё с ельцинских времен, когда в стране гуляла приватизация. Мазиков тогда не был генералом, подсуетился к раввину, завёл с ним дружбу! В то время только у евреев и водились большие деньги. У простого «Вани» какие могут быть деньги, если только на выпивку, ‒ назвав именем Ваня русских людей. ‒ Чекисты, да и вы, милиционеры, дружбу не водили с работягами. Успевали тоже набить потуже свой карман, «подстригая» коммерсантов.

Семёнов, видя, что сосед уводит разговор в сторону, его перебил:

‒ Город наш по численности населения небольшой, фамилию банкира не знаешь? Знавал одного раввина еще по работе в шестёрке. Приходилось в оперативных целях слушать синагогу днём и ночью. Весёлые были времена! – радостно произнёс, – Младшие братья за копейки скупали от гастронома до танкового завода. Откуда только они деньги брали, мы, опера, догадывались, что помощь шла из‑за границы. Технических возможностей у нас в милиции тогда не было, чтобы прижать их к ногтю. Это сейчас ткни пальцем в клавиатуру, и человек, как на ладони! Тут тебе и фото, и компрматериалы. Сиди в кабинете и трубку кури!

‒ Знаю, что он гражданин Израиля, но фамилия у него русская. Валя сейчас развернула компанию по розыску денег мужа. Сама мне сказала. Ведь все денежные вопросы в семье решал покойный муж. Трудно ей будет вернуть деньги. Если что, поможет друг семьи, генерал Мазиков. Первое время все готовы помочь, месяц‑два пройдет, и Валю забудут. Как и меня, не вспомнят, наверное, отправят в гараж, мыть машины, ‒ грустно сказал, определив себе новую работу.

Семёнов, видя, что сосед сник, решил его подбодрить:

‒ Николай, у тебя водительский стаж большой, а государство ценными кадрами не разбрасывается. Не переживай, найдут для тебя работу, жизнь на месте не стоит, ‒ а сам думая: главное, сосед рассказал о финансовых разборках бывшего шефа с генералом Мазиковым и неизвестным банкиром. Дружба Мазикова с банкиром длится много лет, явно, он имеет денежный интерес, и банкир заинтересован в чекисте. Всегда прикроет уголовное дело, банкиры ходят по лезвию ножа, с махинациями по переводу денег за границу, и еще имеют кучу нарушений. Валюта всегда в цене, а не рубли, которые каждый год обесцениваются. И те рубли десять лет назад и сегодняшние банкноты ‒ две большие разницы.

У Семёнова зазвонил телефон, он посмотрел на экран, звонил смотрящий Титов:

‒ На проводе скорая помощь! ‒ первым ответил, слушая. – Совет нужен? ‒ снова слушая. ‒ Ладно, подъезжай.

Семёнов встал, подошел к окну, раздумывая. Не вижу машины Титова. Договаривались друг другу не звонить, фейсы не спят, видно, крепко его прижали к стенке, если не мог подождать до утра.

Николай долил из бутылки остатки пива и допил его. Семёнов, видя, что задушевный вечер с соседом не получился, сказал:

‒ У товарища приключилась беда, я ему срочно понадобился. Ты уж, сосед, извини, позвал вечер провести, а тут не вовремя друг на лыжах выехал!

Николай, вставая:

‒ Такова жизнь, ‒ мудро ответил. ‒ В следующий раз я тебя пивом угощу, рыба за тобой! Посидим, договорим, мне и поговорить‑то по душам не с кем. А на работе водители сами себе на уме, слово лишнее не скажут.

Семёнов, проводив соседа, стал ждать очередного гостя, глядя в окно. Ждать долго не пришлось, автомобиль смотрящего Тита BMW Х5 остановился во дворе. Из машины вышли двое его охранников и встали около неё. Следом вышел Титов и почти забежал в подъезд. Семёнов, открывая дверь гостю, с ехидцей сказал:

‒ Борис, неосмотрительно себя ведёшь. Входишь в подъезд без охраны, самое удобное место твоим недругам отправить тебя на небеса! Ты человек в городе авторитетный, занимаешь высшую ступень власти, главнее самого губернатора!

Титов, зайдя в квартиру, снимая в коридоре кроссовки, шёпотом спросил:

‒ Что ты кричишь на весь подъезд, не дай Бог соседи услышат. Мне их автографы на заявлениях участковому не нужны! Вдруг меня кто‑то знает в лицо, скажут, бандит в дом заехал. Жена твоя дома? – сменив тон и тему.