Тихушник и Fantomas

‒ Борис, мне записывать, вдруг, что‑то пропущу? Старость ‒ она ведь не радость, ‒ отпиваю из кружки кофе. ‒ Пока беседовали, кофе остыл, пойду, плесну своего виноградного вина. Тебе налить или ты за штурвалом самолёта?!

Титов заёрзал в кресле с довольной улыбкой:

‒ В «бэхе» два охранника, и оба водители. Если я еду на деловую стрелку, всегда беру их с собой. Плесни побольше, да не жалей! А то в прошлый свой приезд ты интеллигентно наливал на один глоток. Выпьем за удачу, пусть наши враги уйдут на небеса первыми, а мы уже за ними лет через тридцать пять, семь, восемь, ‒ перечислил с расстановкой года.

Семёнов, хохотнул, вставая:

‒ Тебе бы предпринимателем работать, а не вором. Всё у тебя по полочкам расставлено, подсчитано, ‒ и пошёл на кухню.

Титов ему вдогонку весело ответил:

‒ Ты что, не знал?! Я по жизни комерс! Сядь в кресло смотрящего да поруководи братвой хотя бы денёк. Голова треснет. Общак ‒ он ведь не резиновый, его всё время нужно пополнять. Новые русские, правда, они сейчас старые русские, из‑под воровских крыш соскакивают, как с крючка. Хитрозадыми стали! Еще вы, менты с чекистами, у нас, воров, кусок хлеба отбираете, принимая их под свою крышу. Приходится искать другие источники пополнение кассы. Спасибо чекисту Шорину, денег на общак не жалеет, хотя мог бы и побольше отстёгнуть. Наркота ‒ это не лук с капустой, цена другая и налогами не облагается, чистая прибыль!

Пока Титов ораторствовал, хозяин квартиры принёс трехлитровую банку красного вина, закрытую полиэтиленовой крышкой, и два стеклянных фужера. Титов рассмеялся:

‒ У тебя все по‑колхозному! Нет, чтобы вино разлить по бутылкам, красиво бы смотрелось!

Семёнов, не торопясь, поставил фужеры на стол, аккуратно открыл банку, разлил вино и сказал:

‒ Вино, разлитое по бутылкам или хранящееся в банке, по вкусу одинаковое, если оно настоящее! Ты же сам рассказывал, как вы, блатные, в перестроечные годы на своих водочных заводах бодяжили свиное пойло, разливая в красивые бутылки, да и сейчас качество вина не лучше. Сколько людей им потравили! Новодевичье кладбище отдыхает! – назвав известное в Москве кладбище, считающееся престижным. На нём хоронят людей только за большие деньги и по особому распоряжению властей.

‒ Так это оно, ‒ запинаясь, проговорил Тит, ‒ бухло, разливали для простых людей! Элита пьёт вино импортное, даже мне, вору, оно бьёт по карману. Хотя и дорогое вино вызывает сомнения, а вот твое домашнее ‒ настоящее! Ты ‒ дачник со стажем! Удивляюсь, как тебе нравится выращивать виноград, точно, ты по жизни колхозник, любишь поковыряться в навозе! ‒ Титов взял фужер и отпил вина. – Вкусно, чёрт возьми! ‒ посмотрев содержимое фужера на свет. – Беру слова обратно, продолжай ковыряться в навозе, твоё вино ‒ путь к воровскому здоровью! – произнёс торжественно.

‒ Хочешь, скажу правду, почему моё вино по вкусу отменное? Я в него добавляю куриный помёт, всю химию нейтрализует, возьми на заметку, ‒ ответил Семёнов, подкалывая Тита. ‒ Рецепт вычитал в одном советском журнале о товарище Сталине! Он же грузин, а в Грузии виноделие испокон веку в почёте!

Титов поднёс фужер к лицу, принюхался:

‒ Чё гонишь, нет тут никакого помёта?! Хотел разыграть, как лоха?! Держи карман шире! ‒ и допил вино. – Давай ещё плесни, и о деле поговорим, а то у меня сегодня стрела забита, как бы её не проколоть. Так сколько на моих швейцарских котлах? – хвастливо проговорил, посмотрев на наручные часы. – Есть ещё время, ‒ ответил сам себе.

Семёнов, едва сдерживая смех, продолжал:

‒ Помнишь, ещё ребятишками, подшучивали: «сейчас как дам новым ботинком, посмотрев на свою обувь, через пять минут умрёшь, ткнув пальцем в руку, как бы на ней надеты часы»?

‒ Котлы ‒ подарок! Коммерсант подарил на день рождения! ‒ оправдываясь, ответил Титов. – Купить швейцарские котлы даже мне, вору, по деньгам не потянуть, да и братва не поймёт. Еще крысой обзовут, предъявят, что с общака деньги краду, за косяк строго спросят. Воровские законы да применить к зажравшимся чиновникам ‒ бюджет от денег лопнет! У нынешних депутатов котлы тоже не «Победа», – назвав марку часов времён Советского Союза.

‒ Напиши бумагу в прокуратуру, пусть всех казнокрадов прижмут к ногтю. В Конституции записано, все граждане равны перед законом, ‒ сказал с подтекстом.

‒ И это будет мой последний день на воле. Знаю, на какую педаль жмёшь, чтобы я жил скромнее. Скромнее жить некуда, а охрану при себе держу, сам знаешь, старая рана не заживает. С этим злосчастным убийством судьи я тогда горя хапнул! Ходил под прицелом! Сейчас ситуация не лучше. Завтра стрела с Шориным, приглашает снова на свою мутную хату. СМС от него получил, и как раз поступил звонок от ростовского вора. Обещался в гости приехать, наверно он уже на полпути. Это что, совпадение?! Да нет, груз ценный придёт на таможню! Что‑что, а интуиция меня ещё никогда не подводила, поэтому Бог меня милует, мне ещё долго не увидеть рай!

‒ Спасибо, что просветил, не знал, что в раю есть лагеря для блатных. А то я думал, что только мы, опера, попадаем в рай, вам, жуликам, там не место, грехов полные штаны. Ваше место в аду, на пару с чертями баланду кашеварить своим сокамерникам. Ад тот же Магадан, «по тундре по железной дороге, где мчит курьерский Магадан – Воркута…» ‒ Семёнов пропел строчки из популярной песни.

Титов, отодвигая банку с вином:

‒ Извини, что в твоём доме командую, но тебе хватит пить, а то ещё мурку следом запоешь! Мне это надо?! Что посоветуешь на счёт Шорина и ростовского вора?