Тишина в эфире

– Вот же чертовы наркоторговцы, – пожаловался он. – Должен был отдать это шефу еще в среду, но не успел. А потом ребята новые вещественные доказательства подкинули. В итоге пришлось все перепечатывать. Что за работа?.. Я уж и не помню, когда последний раз был в поле.

– Вчера, – напомнила Алисия, отрываясь от просмотра бланков с анализом найденных в номере «Фиолетового солнца» улик.

Вампир задумчиво потер лоб колпачком ручки.

– Ну да, – сказал он. – Но это разве поле. Банальное самоубийство. Измельчали тревербергские преступники. Или у нас тут слишком скучно? Наркотики, наркотики, наркотики. Мертвые проститутки, какая‑нибудь перестрелка, а потом – снова наркотики. Убойный отдел – совсем другая история. Адреналин из ушей хлещет каждый день! Я бы туда с удовольствием пошел. Мне бы понравилось серийники расследовать.

– За чем же дело стало?

Гаспар надулся и вставил в машинку новый лист, хотя печатать не намеревался.

– Рылом я для них не вышел. А полезных связей нет. Года полтора назад я подавал заявление о переводе. Но его вернули. Видите ли, мне нужно высшее образование, стажа не хватает. Я тут пять лет дурью маялся, значит. – Он помолчал и рассмеялся над собственной шуткой. – Дурью и маялся, точно. Но не выкладывался по полной и не закончил хренов университет. Полицейской академии им недостаточно. Интересно, а когда мне в университете учиться, если я с семи утра до семи вечера безвылазно сижу тут? С ума сойти. Высшее образование для того, чтобы попасть в убойный отдел. Тоже мне, элита. Впечатление такое, будто я покусился на святое и решил перевестись в отдел криминалистической экспертизы.

Алисия открыла отчет из химической лаборатории.

– Быстро они сработали, – прокомментировал наблюдавший за ней детектив Матис. – Ночью свои пробы делали, что ли?

– Ты утомил меня разговорами за сегодняшнее утро, Гаспар. Предвкушаешь выходные?

Вампир потянулся, широко зевнул и допил кофе из кружки с надписью «Любимому брату». Алисии не нравилась эта кружка. Видя ее, она каждый раз вспоминала о том, что у Гаспара шестеро обращенных братьев и сестер, а такие, как детектив Кантер, в мире одиноки.

– Скучные выходные перед телевизором. К слову, у тебя есть планы на вечер?

Лучше бы она этот разговор не заводила. И ведь прекрасно знала, что будет дальше.

– Я иду в оперу с Эжени Барт.

– Господи, ну и имя у нее. А что ты делаешь завтра вечером?

– Иду на бал к доктору Филиппу Хобарту.

– Вот что мне всегда казалось в тебе странным. Вроде у копов из отдела по борьбе с наркотиками должны быть более прозаические развлечения. Почитать дешевый роман, посмотреть глупый сериал, выпить бутылочку пива. А ты выглядишь как дочка миллионера, говоришь как доктор философских наук и ведешь себя так, будто родилась на каком‑нибудь великосветском приеме. Как ты вообще в полицию попала?

Алисия перевернула страницу отчета.

– Оставим прошлое в прошлом, Гаспар.

– Нет, ну правда. Мы напарники, а я тебя об этом никогда не спрашивал. Интересно же! Или ты мне не доверяешь?

– Доверяю. И именно поэтому не рассказываю.

Детектив Матис разочарованно хмыкнул.

– Умеешь ты отшить, Элли. Но не такая уж это и тайна, скажу я тебе. Должно быть, ты получила бессмертие в большом вампирском клане. К примеру, у Гривальда, в Европе. Твой отец – один из советников. И тебя с детства… с обращенного детства учили, как пользоваться столовыми приборами, как одеваться, что и кому говорить. В кланах всегда этому учат. Если возьмешь кофейную ложку вместо чайной на приеме, превратишься в грешницу, отвергнутую всем светом. Или не тот нож для птицы.

– Птицу едят руками, Гаспар.

– Правда? – поднял брови вампир.

– Да. Птицу и женщину берут руками.

– Чего‑чего?

– Забудь.

Воспользовавшись молчанием вампира, Алисия дочитала отчет и вернулась к просмотру бланков, ища нужный. Жалобу на стол детектива Мэя она положила немногим больше пары часов назад – и уже через несколько минут поняла, что делать этого не следовало. Криминалист вел себя отвратительно, но она могла сдержаться и не реагировать так остро. Хватило бы пары резких слов. Такой рапорт подпортит жизнь любому полицейскому, даже если ему благоволит начальство. Да и с Лоуренсом Уайтом следовало разговаривать повежливее. В конце‑то концов, он не виноват в том, что его приятель вчера крепко выпил. Зато виноват во многом другом, хотя сейчас это никакой роли не играет. У Лоуренса нужно попросить прощения. Что до офицера Лока… с этим она разберется в понедельник.

Гаспар в очередной раз угадал ее мысли – и как он умудряется это делать? Не читает же?

– Кстати, ты знаешь, что у Лока обращенная подружка?

– Правда? – вяло удивилась Алисия. – Нет, не знаю.

– А вот теперь знаешь. Виттория Лейб из отдела нравов. Брюнеточка, озабоченная своими до смерти наманикюренными коготками.

– Сестра криминалиста Анны Монфорт?

– Именно. К слову, Анна была наставницей Лока. Говорят, что они крутили роман, и половина участка в это верит, а половина – нет. Рэй предпочитает обращенных подружек, а вот Анна темных эльфов не любит. По крайней мере, в постели. Так я слышал.

– Ты просто пылесборник сплетен, Гаспар.

– В смысле – пылесборник? Я выдаю только качественные и проверенные сплетни! Кстати, ты в его вкусе.

– У нее были рыжие волосы.

Вампир поднес кружку к губам, обнаружил, что она пуста и разочарованно поцокал языком.

– У Анны? Нет, она блондинка. Натуральная голубоглазая блондинка. Настоящая красотка.

– У женщины, труп которой нашли в лав‑отеле вчера ночью.

– Вроде же платиновые? Элли, тебе пора выспаться как следует.

Алисия подняла трубку внутреннего телефона и набрала короткий номер.

– Химическая лаборатория центрального управления полиции Треверберга, говорит Стелла! – после первого губка ответил звонкий женский голосок.

– Здравствуйте, Стелла. Это детектив Алисия Кантер из отдела по борьбе с наркотиками. Я просматриваю химический отчет и бланки с первичным анализом вещественных доказательств из лав‑отеля «Фиолетовое солнце», которые мы до сих пор не отдали детективу Лоуренсу Уайту из отдела криминалистической экспертизы. Я хотела бы кое‑что уточнить.

– Конечно, детектив Кантер, слушаю.