Ткань Ишанкара

– Понятно, сэр, – грустно согласилась Тайра. А ей так хотелось посмотреть, что же собой представляет настоящая Башня мага!

Йен уловил ее настроение и, словно желая утешить, сказал:

– Если узнать все сразу, жить будет неинтересно. Башня все равно будет твоей, так что хватит печалиться ни о чем.

– Вы в этом уверены, сэр? Что я доживу до этого времени?

– Открою тебе один секрет, – сказал хет Хоофт. – Меня этот факт не радует, но так уж есть. Я еще хуже Сэла. Я согласился на Ученицу не для того, чтобы опустить руки в сложный момент, а их у нас с тобой будет предостаточно. Но я не намерен сдаваться, так что Башня будет твоей, а до этого я основательно попорчу тебе жизнь.

Тайра с сомнением взглянула на мага. Она не могла понять, шутит он или нет – он оставался абсолютно серьезным. ′Т Хоофт какое‑то время наблюдал за ней, а потом улыбнулся во все лицо – морщинки лучиками разошлись от уголков его глаз.

– Да, я такой. Ишанкарский монстр.

– Я думала, ишанкарский монстр – это я, сэр.

– Пока нет, но обязательно им станешь. Хотя, у тебя есть свой титул – Ишанкарская Ведьма. Достался тебе по наследству от наших предыдущих дам. Не хуже моего, как мне кажется.

Когда они перестали смеяться, ′т Хоофт остановился и снова взглянул на нее так, словно смотрел в душу.

– Я думаю, на первый раз общения достаточно, – сказал он. – Я сообщу, когда мы увидимся в следующий раз. Полагаю, это будет недели через две‑три, не раньше.

– Как скажете, сэр, – Тайра снова согласно кивнула. – А можно вас попросить?

– Я скажу Горану, чтобы он к тебе заглянул, – сказал маг, предугадывая ее просьбу, и Тайра почувствовала, что ее щеки покрываются румянцем.

– До встречи, Ученица, – сказал ′т Хоофт, и Тайра опять увидела едва заметную улыбку на его лице.

Она прижала руку к груди и поклонилась. Теперь этот ритуал стал для нее обязательным.

Когда она выпрямилась, ′т Хоофта нигде не было.

 

Йен поднялся в свой рабочий кабинет на предпоследнем этаже Башни и выставил основательную защиту, к которой не прибегал вот уже без малого шесть лет. Теперь никто не смог бы подойти к Башне незамеченным ближе, чем на сотню метров, а войти не смог бы абсолютно никто и ничто ни из этого, ни из какого‑либо другого мира, кроме того, кого он сам соизволил бы позвать.

′Т Хоофт не горел желанием общаться с Сэлом, но ему было необходимо, чтобы Сэл ответил ему на один вопрос. Правда, Сэл мог и солгать, и основательно запутать, мог и вообще не ответить, состроить царственную мину и удалиться восвояси, но Йен знал, что поговорить надо. Нужно было только найти в себе силы и вспомнить, как они общались до того дня, который окончательно изменил их отношения в худшую сторону.

Он занял одно из двух кресел, еще раз подумал о том, что к разговору с Сэлом следует относиться как к неприятной необходимости, и послал ему зов.

Долго ждать не пришлось. Они оба хорошо знали свои роли: Йен не стал звать дважды, а Сэл не стал приходить сразу, как зов услышал. Можно было сказать, что пока все шло нормально.

Сэл сел на диван напротив ′т Хоофта, все‑таки состроил царственную мину – Йен решил не обращать на это внимания, так как именно этого и ожидал, – и улыбнулся своей фирменной хищной улыбкой.

– Ну наконец‑то Йен хет Хоофт поумнел, – ехидно начал Сэл.

– И тебе долгих лет жизни, – съязвил ′т Хоофт.

– Поражаюсь, как мало вам надо, чтобы вы всем Ишанкаром одновременно поумнели! – Сэл сделал вид, что не заметил, как ′т Хоофт только что мягко его проклял. – Одна маленькая девчонка, а какой катализатор! А если бы я вам ее не подсунул, так и продолжали бы держать нейтралитет и сидеть за высокими стенами?

– Если ты помнишь, эти правила придумал ты. Ишанкар – магический заповедник по твоей воле.

– Йен, я мертв уже не одну тысячу лет, – с укоризной, но не переставая хищно улыбаться, сказал Сэл. – Если бы вам это не нравилось, вы давно бы уже поменяли порядки и вышли в свет.

– Скажи это господину Хранителю.

– Убили бы господина Хранителя и вышли в свет. Ты хочешь поговорить на философские темы?

– Я, как ты знаешь, вообще не хочу с тобой разговаривать. И видеть, впрочем, тоже.

– Я уже давно все забыл, – примирительно сказал Сэл. – Почему бы тебе не последовать моему примеру?

– В последний раз, когда я это делал, все закончилось плохо, поэтому с тех пор я следую только своему примеру.

– Вот так у ишанкарских некросов вырабатывается свой собственный стиль! – Сэл довольно рассмеялся. – Нет худа без добра.

– Какой у нее постэффект? – спросил ′т Хоофт, и улыбка моментально сползла с лица Сэла.

– Как бы тебе сказать…

′Т Хоофт терпеливо ждал. Когда Сэл понял, что Йен ничего выпытывать не станет, с абсолютной уверенностью ответил:

– У нее нет постэффекта.

– Этого не может быть, – возразил ′т Хоофт. – У всех некромантесс есть постэффект.

– У нее постэффекта нет.

– Ересь.

– Я наблюдаю за ней с трех лет и ни разу не заметил никакого постэффекта.

– В том‑то и дело. Не заметил.

– Йен, дорогой, – ′т Хоофт понял, что Сэл начинает злиться. – Я, в отличие от тебя, видел не одну некромантессу и потому с определенной долей уверенности могу утверждать, что разбираюсь в постэффектах. По крайней мере, способен постэффект усмотреть. У Тайры нет постэффекта, и этим она и уникальна.

– Я не верю.

– Не удивлен, – ничуть не обиделся Сэл. – Я привык, что мне не верят.

– Я сейчас не о тебе, – признался Йен. – Я о природе. Постэффект у некромантесс – это фундаментальный закон, исключений из которого нет, быть не может и не должно. Если ты за все эти годы не заметил у нее постэффекта, это не значит, что его нет.

– Если допустить на мгновение, что прав ты, а не я, то что, по‑твоему, это значит?

– Это значит, что все гораздо хуже, чем я себе представляю. Это значит, что меня ожидает нечто, к чему я не буду готов.

– И чего ты боишься?

– Я ничего не боюсь. Но как, ты думаешь, я должен ее обучать, если я не знаю, как отражается на ней ее магия? Какой, к примеру, брать уровень?

– Самый высокий. Пока срывов не было.

– Ты меня не слышишь.