Ткань Ишанкара

Горан медленно повернулся к Ректору, потом перевел взгляд на ′т Хоофта. Сэр Котца улыбнулся во все лицо и заскрипел.

– Уже прижилось? – довольно спросил он. – Красиво получилось, да, Йен? Ты поэтому такой серьезный?

– Нет.

– И почему же?

– Сэл теперь просто обязан уйти. Он обещал мне исполнить мое заветное желание, если проспорит.

– И в чем была суть спора?

– Я знаю, какой у Тайры постэффект.

– И что такого? – развел руками Ректор. – Или ты думал, постэффект ее минует?

– Сэл именно это и утверждал.

– Ты и правда говорил с Сэлом? Небеса упали на землю, а я и не заметил?

– Мне не до шуток, господин Ректор, – сказал ′т Хоофт, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

– Слушаю, – сэр Котца стал так же серьезен, как и маг.

– Она не может колдовать. Девочка дожила до своих лет только потому, что отказывалась это делать. У нее удивительная интуиция. Магия ей противопоказана.

– Как это? – не понял Горан.

– Я понятия не имею, как это, – мрачно ответил ′т Хоофт. – Но факт остается фактом. При всей ее магической силе колдовать ей нельзя: магия ее убивает. Я все поражался, как она компенсирует откаты и постэффекты заклятий, не имея для этого никаких знаний и навыков, а на самом деле она ничего не делает. Ее тело делает это за нее. Все откаты от заклинаний, все излишнее колдовство поглощается и остается в контуре ее физической оболочки. До определенного уровня, а потом начинается собственно ее постэффект.

– И на что это похоже?

– Я бы сравнил это с заражением крови. Температура, потеря сознания, минимальный пульс… Никакое, даже малейшее, колдовство не проходит для нее даром. Сразу этого не заметить, поэтому она могла спокойно заниматься магией какое‑то время, приблизительно год; но сейчас занятия стали систематическими, и ей хватило трех с половиной месяцев и приключения в тенях с Гиваршем, чтобы добрать годовую дозу и получить свой постэффект. А когда постэффект в действии, любое чужое колдовство для нее опасно. Если кто‑нибудь кастанет как следует, когда она под постэффектом, она, вероятно, умрет. Или вообще уйдет.

Сэр Котца молчал.

′Т Хоофт выждал несколько секунд и продолжил:

– Мы с Максом вывели закономерность, если за время ее так называемой болезни можно было что‑то вывести. Чем больше и сильнее магия, которую она применяет, тем быстрее происходит заражение и, следовательно, тем сильнее постэффект. Радует то, что Тайра умеет с этим бороться. Организм привыкает к новой концентрации магии в крови, и порог восприятия повышается. Она словно привыкает к яду. Постепенно доза усваиваемого отката увеличивается, но бесконечно так продолжаться не может. А еще при постэффекте ее временами выбрасывает из тела за Грань, и я не знаю, где она в это время находится и как ей удается возвращаться, ее никто этому не учил. Если однажды тело ее не примет и она не сможет вернуться, то составит компанию своему драгоценному Сэлу.

– А с головой у нее при этом все в порядке? – осторожно спросил Горан.

– В порядке, – кивнул маг. – У Тайры, в отличие от всех предыдущих некромантесс, постэффект пока не затрагивает разум, но я полагаю, что при достаточной концентрации магии в крови, если она сможет или будет вынуждена перешагнуть свой порог, безумие ждет и ее. А так как она объективно гораздо сильнее Зулейхи, сложно предположить, что с нами всеми будет в этом случае.

– И что ты хочешь сказать? – спросил Ректор.

– Если она будет профессионально колдовать – она обязательно уйдет.

– Ну и слава богу, – выдохнул сэр Котца. – Нам ведь ни к чему второй Сэл?

– Мне кажется, господин Ректор, – Йен начал раздражаться, – вы не осознаете масштаб проблемы. Как и чему я должен ее учить, если ментальные техники, с которых я мог бы начать на ранних этапах, ей запрещены по определению, как и всем некромантессам, а серьезная магия ей и вовсе противопоказана?

– Это все сложности?

– Нет, не все! – зло сказал ′т Хоофт. – Но до остального не дойдет, если я не найду, как справиться с ее постэффектом!

Хет Хоофт встал и отошел к окну.

– Это какая‑то насмешка природы! Потенциально сильнейший маг своего поколения не может колдовать! Это будет не обучение, а издевательство! Шаг вперед, два шага назад. Сегодня мы колдуем – завтра мы не колдуем! Нельзя ограничиваться только теорией! Ей нужна практика! В основном практика! Она некромантесса! Что я должен делать, господа Ректоры? В прозекторскую мне ее тащить в тринадцать лет, что ли, прикажете?

– А вы сказали о ее постэффекте ей? – спросил Горан.

– Не успел, – саркастично ответил маг, – но обязательно скажу. Вы даже представить себе не можете, каких усилий ей стоит направленное единичное колдовство! Зато она без труда может сровнять с землей весь Ишанкар! Ее нужно научить контролю. Научить дозировать и направлять свою силу. Она использует поток целиком, – это просто монстр какой‑то! Зато та элементарщина, которая легко дается ее ровесникам, для нее представляет огромную проблему, потому что она просто не создана колдовать в таких мелких масштабах! А в полную силу ей колдовать нельзя, потому что, во‑первых, она разнесет в пыль все, чего коснется ее магия, и во‑вторых, потому что просто умрет после этого от постэффекта! Вы понимаете, кого вы мне подсунули?

– Успокойся, Йен, – с нотками испуга в голосе произнес Ректор. – Я тебя таким вижу третий раз в жизни. Это для тебя нехарактерно.

– Как можно вычислить порог восприятия отката? – не унимался Йен. – Если он у нее, вероятнее всего, прыгает вверх‑вниз? Это тема для фундаментальных исследований. Макс бы себе докторскую на этом сделал, если бы она была кому‑нибудь нужна. Сэл ни разу за тринадцать лет не удосужился взглянуть на ее кровь, хотя магии крови ее учил! Он ничего не заметил! Болеет ребенок – ну и пусть болеет, грипп, в конце концов, сейчас лечат очень успешно. Вы представляете, какой силы будет ее магия крови? А мы, между прочим, собственную кровь используем еще как!

Сэр Котца исподлобья смотрел на ′т Хоофта. Горан тоже благоразумно молчал.

′Т Хоофт вернулся в свое кресло и принял прежнюю позу.

– Это бомба с часовым механизмом, только механизм этот нарушен, и когда она рванет – никто сказать не может, – подводя итог, сказал он.

– Ты боишься за Ишанкар? – спросил сэр Котца.

– Да плевал я на Ишанкар, – устало сообщил Йен. – Единственное, что меня волнует – это моя Ученица. Я не позволю ей уйти. Даже если мне придется пойти против Закона, вам я ее не отдам.

– Пойти против Закона? – переспросил Горан.

– Вы так и не заставили его выучить Закон, сэр? – обратился Йен к Ректору.