Тот, кто меня разрушил
Я не разговаривала с соседом до самой Анапы. Старательно не замечала, как он гулял по перрону во время остановки. Вышагивал под моим окном и косился до тех пор, пока я не занавесила окно. Чтобы не думать о нем, открыла книгу. Смотрела на страницы, переворачивала, замечала отдельные слова. За сорок минут до прибытия я переоделась, собрала вещи и ушла в другой вагон. Намекнула проводнице про навязчивого ухажера, та запылала праведным гневом, даже чаем меня напоила. Так я и дождалась Анапы, с ее гостеприимным теплом и стеклянными квадратиками вокзала. Вышла на перрон и потерянно огляделась. Приключение с соседом отвлекло меня от страха. Страха с большой буквы, который живет во мне, злится, урчит и не любит, когда его игнорируют. Как ревнивый зверь, он требует внимания и не прощает забывчивости. Я позволила себе расслабиться, обрадовалась тому, что скрылась от соседа, возгордилась собой…
И вот меня прихватило. Не вдохнуть, как будто душат. В груди огонь, рвется наружу, опаляет кожу. Еле доволокла чемодан до конца перрона, подальше от толпы. Села на теплый асфальт и уставилась в сумеречное небо.
«Всего лишь страх, всего лишь страх, – повторяю заученно, – я в безопасности».
Вру сама себе. Какая может быть безопасность, если я толком не знаю, зачем приехала и что задумала? Мысль о встрече с Островским пугает до безумия, но вот я здесь, на вокзале. Приехала.
Мне холодно на тридцатиградусной жаре. Мурашки на коже, как холодно. Дрожащие ноги отплясывают чечетку, бутылка воды трясется в руках. Скоро стемнеет. Надо спешить, вызвать такси, прибыть на место до ночи. Я знала, что день приезда будет сложным, этого не избежать. Потом станет легче, обязательно.
«Первый день должен быть ужасным, без этого никак», – повторяю эту фразу нараспев, направляясь к зданию вокзала. Чемодан спотыкается, переваливается на толстое брюхо, награждая меня огромным синяком на голени. Тяну его следом, поднять уже нет сил. Страх схлынул, и осталась только усталость. Глубинная, до костей.
В здании вокзала тихо, народ уже разбежался кто куда. В углу обнимается молодая парочка, их сумки и чемоданы разбросаны вокруг, как ягоды на торте. Счастливые, надо же! Счастливые в Анапе. Украдкой слежу за ними, пытаюсь отогреться у их огня. Парень лезет девушке под футболку, и я смущенно бреду прочь, провожаемая гортанными стонами увлекшейся пары. Я не успела отогреться, украсть у них толику человеческого тепла.
Как назло, не вижу ни одного такси. Может, лучше снять гостиницу на ночь, а завтра с утра отправиться искать виноградный домик? Оглядываюсь на здание вокзала, в котором приветливо мигает окошко, обещающее предоставить гостиницу на ваш выбор.
– Если ты ищешь такси, то придется позвонить.
Я вздрагиваю всем телом, опрокидываю чемодан и с ужасом смотрю в окутанные сумерками голубые глаза.
– Прости! – фамильярничает сосед по вагону. Он позволяет себе слишком многое. Поднимает чемодан и берет меня за руку, то ли в попытке извиниться, то ли чтобы я не сбежала. Мы застываем в неловких позах, зависнув над грузным телом чемодана. Хмурясь, сосед смотрит на мои пальцы: – У тебя ледяные руки! Тебе плохо?
Да, мне плохо.
– Все в порядке.
– Я за тебя волновался, вот и решил подождать. Знаю, что ты не местная, да еще и пропала перед самой Анапой. А потом увидел, как ты сидишь на перроне, и понял, что тебе нехорошо. Послушай, ты ясно дала понять, что я тебе неинтересен, но клянусь, я не маньяк!
– Если клянешься, тогда все в порядке. – Я усмехаюсь и забираю у него чемодан.
– Попытайся меня понять. Ночью ты, не переставая, вопишь во сне, пинаешь стену, стонешь, да и днем ведешь себя странно. Как честный человек, я не могу оставить тебя одну, не убедившись, что с тобой действительно все в порядке. Я на машине, могу подвезти. Если откажешься, я пойму, но тогда вызову такси и прослежу, что… – он морщится, – короче, прослежу.
– За чем проследишь?
Вздохнув, сосед недовольно трясет головой.
– Что у тебя есть чем заплатить и где остановиться.
Вот тут я рассмеялась. По‑настоящему, глубоко, хрипло, как не смеялась с того самого дня, как задумала этот «отпуск». Сосед по вагону считает меня психованной оборванкой, которая путешествует в купе люкс. Тоже мне, Эркюль Пуаро[1]!
– Я сняла комнату, так что мне есть где жить и есть чем заплатить. Так уж и быть, позволю тебе побыть джентльменом и спасителем странных девиц. Можешь отвезти меня, но только если тебе по пути.
– Куда? – спрашивает, радостно подхватывая мой чемодан и устремляясь к парковке.
– В сторону Высокого берега.
Затормозив, он оборачивается и присматривается ко мне повнимательнее. Да, я – оборванка, которая путешествует в купе люкс и снимает комнату недалеко от Высокого берега, одного из самых престижных районов Анапы.
– В гостиницу?
– Нет, в частный дом.
Знал бы он, каких трудов и денег мне стоило снять эту комнату, подивился бы моей настойчивости.
Игорь (он все‑таки втиснул свое имя в разговор) оказался гордым владельцем чистенькой, вылизанной машины. Новой. Модель я разглядеть не успела. Прохладные кожаные сиденья не понравились мурашкам на моей коже, поэтому я скрестила ноги и попыталась согреть руки дыханием. Это в такую‑то жару!
– По‑моему, у тебя температура, – наклоняясь, Игорь норовит дотронуться до моего ледяного лба.
– Это стресс, – отмахиваюсь я, присматриваясь к попутчику. Он похож на Игоря, другое имя показалось бы неправильным. Ухоженный, аккуратный, принципиальный. Категоричный. На маньяка никак не тянет.
Я читала об этом в какой‑то брошюре, одной из многих, прошедших через мои руки. Иногда в стрессовых ситуациях, не выдержав напряжения, мы ведем себя непоследовательно и проникаемся доверием к незнакомым людям. Точнее и не скажешь. Вот она я, сижу в машине совершенно незнакомого мужчины. В чужом городе, в темноте. И не боюсь. Настолько устала бояться, что приветствую опасность, иду к ней навстречу. Прыгаю на ее прохладное, кожаное сиденье и, устроившись поудобней, пристегиваюсь ремнем.
Моя опасность пахнет кожей, лимонным освежителем воздуха и мужским одеколоном.
– Завтра расскажу друзьям, что пришлось включить подогрев сиденья в июле! – усмехается Игорь, и я ощущаю, как подо мной разливается приятное тепло. – Получше?
– Да, спасибо.
Огни приборной панели отразились в его глазах, и я невольно улыбнулась. А что, если он действительно хороший парень? Ведь такие встречаются, мне о них рассказывали.
– Тань, – шепчет он. В синих глазах асимметричные искорки.
– Что?
Вот я уже и на «Таню» отзываюсь.
– Ты мне адрес дашь?
[1] Эркюль Пуаро – частный сыщик из романов Агаты Кристи.
