Трэтер – 1
– Вирцег отзывается о тебе как об уравновешенной, спокойной женщине. Считает, что ты именно то, что нам нужно. И в ближайшее время успешно пройдешь последние тестирования.
Меня передернуло. Кресло и так постоянно снится в кошмарах, как и предвкушающая ухмылка доктора.
– Вы можете мне сказать, с какой целью над людьми проводят бесчеловечные опыты? Какая у вас высшая цель, вашество?
– Не ёрничайте, Марина Михайловна, вам подобное не к лицу.
При упоминании моего имени мне словно отрезвляющую пощечину влепили. Внутри поднялась злость.
– Я давно не узнаю своего лица в зеркале. Не могу знать, что к нему подходит, а что уже нет. В моем состоянии я вполне могу очнуться завтра совершенно другим человеком. Или не очнуться вовсе.
– Хорошо, будь по‑вашему, – хлопнув по столу ладонью, военный поднялся, обогнул его, пододвинул стул, ставя в метре напротив меня, и, усевшись, задумчиво уставился прямо в глаза. – С недавних пор правительство заинтересовал вопрос параллельных миров. Как понимаешь, были выделены немалые деньги на изыскания. Я лично возглавляю этот проект. Нам удалось создать межпространственную портальную систему.
Я пораженно ловила каждое слово. Неужели человечество в скором времени сможет, войдя в окно портала, шагнуть на землю в совершенно чужом мире?! Уму непостижимо!
– Система работает. Не могу передать, как волнительно было осознать, что детище всей твоей жизни воплотилось в реальность! – загорелись энтузиазмом на пару мгновений глаза Валентина Валерьевича, тут же вновь затухнув, напомнив мне о таком же маниакальном блеске доктора. – Но… переброска через портал оказалась недоступной. Смотришь в искаженное рябью окно портала, видишь, словно сквозь молочную пелену, другой мир, а переступить этот порог не в состоянии. Любые механизмы с электронной начинкой моментально выходили из строя, стоило их приблизить к портальной площадке. А если и удавалось переместить в портальный проем, то отправленное так и не материализовалось на той стороне.
– Если не техника, то люди?
– Правильно. Но ни один из получивших приказ на перемещение не выжил.
– Совесть не мучает, что начали с людей, а не с животных?
– Время ограничено. Каждый из служащих здесь дает определённую подписку, отлично зная, что в любой момент стране может понадобиться его жизнь. Так что терзания совести неуместны. Удивлен, что слышу подобное от такой, как ты. Убить четверых за одного совесть позволила? Впрочем, оставим этот разговор. Лично мне хочется донести до тебя всю грандиозность моей идеи. Я прожил достаточно, чтобы научиться видеть человека, собирающегося сделать непоправимую глупость. То, чем я делюсь с тобой, имеет гриф «Совершенно секретно» высшего допуска, моя дорогая. Ты должна быть благодарна мне хотя бы за то, что будешь точно знать свою дальнейшую судьбу. Кстати, учти, у нас, у военных, все вопросы решаются довольно быстро. При фатальном для окружающих сбое ты будешь уничтожена без единого сожаления. Мы понимаем друг друга?
– Нравится, когда твой дружок играет с коробочкой? – желание схватить и свернуть голову этому недоноску, благодаря идее которого столько людей были уничтожены в лабораториях Вирцега, скрутило внутренности в тугой узел. Вот он, только протяни руку, а нельзя.
– Я заберу у Глеба это устройство. Это все, что тебя волнует?
– Не только. Но мне будет жить намного комфортнее, если не станут жать на кнопку каждый раз, когда захочется видеть мои корчи у чьих‑то ног.
– И?
– Не терпится, Валентин Валерьевич? – хмыкнула я. – Я поняла, для чего вам понадобился человеческий материал, как нас называют. Мы – очередная попытка переместиться в другой мир. После того, как нас, тестируемых сейчас номеров, не станет, сколько еще вы угробите людей ради лучшей жизни кучки привилегированных уродов?
– Эксперименту подвергаются преступники, – жестко отбрил он.
Так, стоп, это что еще за дебильные взбрыки? Башкой думать надо! Это же шанс! В этом мире у меня нет ни единого шанса выжить. Не надо быть гением, чтобы понять: такие вот, как этот, в покое меня не оставят. К тому же мутировавшую зверушку в моем лице проще уничтожить, чем выпустить на волю, совершенно не имея возможности контролировать. Сбежать? Долго ли продлятся бега самой секретной разработки в моем лице? Да меня будет искать каждая собака и в итоге найдет, я не сомневаюсь в этом. Дай на лапу побольше деньжат, и меня еще и упакуют, и бантом перевяжут, и доставят, куда попросят.
А другой мир – это мизерный, шаткий, но шанс! Внутри все холодеет от понимания, что я должна добровольно вернуться к доктору, к креслу, к пыткам и ошейнику. При этом прекрасно отдавая себе отчет в том, что каждый новый тест может стать для меня последним. Но также и билетом в новое будущее. Как всегда, у человека есть лишь иллюзия выбора. А у меня и ее нет.
– Какие у меня шансы пройти все тесты и пересечь портал?