Трэтер – 1
– Валь, гони штуку! – непонятно чему обрадовался генерал.
– Вот не могла ты не говорить о себе в женском роде, – удрученно вздохнул старик, передавая довольному другу купюру. – Ты хотя бы представляешь, насколько дико слышать от двухметрового нечто: «Я не видела». Ум за разум заходит.
– А вы не думали, что я чувствовала, когда увидела себя в зеркале? Ваш бы ум обратно бы не вернулся.
– Сделай что‑то с волосами, ходишь, как чучело. Терпеть не могу нечёсанные патлы, – скривился старик, наконец, показывая свою истинную суть. Так что не только генерал здесь сука, его друг далеко не ушел. Если даже не переплюнул. Обычно, тот кто мягко стелет, бьет в спину первым.
– Может, все же побреем?
– Глеб, – хмуро рыкнул старик. – Я тебе говорил. Вирцег объяснял, что волосы там на что‑то завязаны в её организме. Лучше не трогай, вдруг умрет.
Вытащив коробочку и присоединив ее к компу на столе, генерал что‑то быстро напечатал и предвкушающе оскалился. Кто бы надеялся, что я тут буду без контролера в теле разгуливать? Ага, дураков нет. А вот про волосы интересный факт, запомню.
– Свободна, – отмахнулся от меня местный руководитель.
– Расчешись или подстригись, иначе снова лысой будешь ходить, – не удержался генерал.
Я вышла за дверь, подавив в себе желание хлопнуть ею со всей дури так, чтобы потолок в комнате обрушился, погребая под собой двух козлов, и… встретилась с ошарашенным взглядом Киви.
3 ГЛАВА
Длинные волосы – это, конечно, красиво, порой статусно, но проблемно. Тем более, когда они возникают неожиданно, а ты забыла, как с ними справляться. Как следствие – неудивительно, что я, со всего размаха опустившись на стул в столовой, придавила собственную новообретенную гриву. А дернувшись в попытке освободиться, оказалась на полу под аккомпанемент своего мата и гогот зрителей. Обидно немного, отвыкла чувствовать себя женщиной. И обрезать бы, но… После нескольких лет сверканий лысой черепушкой кардинально избавиться от возникшей лохматости рука не поднимается. Сколько меня дразнили своими косами наши охранники, не вспомнишь. Это, пожалуй, уже бзик в моей болезной головенке на уровне раб‑хозяин. Невозможно после пережитого не быть слегка поехавшей крышей. Ну никак «не можно». В подкорке забито: лысый череп – раб, длинноволосый – хозяин. Дуристика, но для моей психики проще. Не обрежу, ни за что!
– Эй, расческа есть? – попытка не пытка, но при его коротком ежике сомневаюсь, что Киви ею пользуется, как и все остальные в группе. Видя красноречивый растерянный взгляд, нехотя добавила: – Ладно, тогда ножницы?
Сказала, и еле сдержалась, чтобы не передернуть плечами и не взять свои слова обратно. Что я буду делать, если они мне сейчас дадут что‑то режущее, и предложат укоротить волосы? Как буду отмазываться? Ой, дурной язык, дурной, торопливый.
– Ты хочешь их обрезать?! – возмутился Треф, неосознанно проведя рукой по своему ежику. – Не надо. Тебе идет. Можно слегка подравнять.
– Он у нас раньше щеголял с куцым конским хвостом. Пока не допек своими зарослями вышестоящее начальство.
– Кто бы рот разёвывал, – перебил Киви Треф, – кажется, ты забыл, каким пришел? Ангелочек.
– Парни, брейк. Давайте вернемся к нашим баранам. Расческа есть? И остригать не собираюсь, я пошутила. Оуч, – болезненный укус в районе ключицы напомнил о вживлённой капсуле. А это еще что такое? По какому поводу воспитательная работа? Кому чего не понравилось?
– Ты чего дергаешься? Контролер? – не в первый раз замечаю проницательность Киви.
– Не пойму, что я такого сделала? Ох, – и снова укол. – Зараза.
Что там нахимичила сволочина генеральская? Его рук дело, точно. Непонятно, за что такая страстная ненависть? Вроде на любимый мозоль ему не наступала? Опа, не бьётся. Слушают, что я скажу? Решили напомнить, о смене вида? Но мысли – это моё, личное, фигу вы в них поковыряться сможете. И укусы эти, не смертельно, но неприятно. Обложили, как волков на охоте, вокруг красные флажками все утыкали. Знать бы, за что такое внимание к моей несчастной персоне со стороны генерала? Или это оба старичка развлечься за мой счет решили? Совсем не удивлюсь.
– Ты больше меняться не собираешься?
Я понимаю, интересно, но тупо до невозможности. Откуда, я черт подери, знаю?! Буду, не буду. Хрен его разберет. Вирцег пел, что изменения будут в течении месяца. А прошел этот самый месяц или нет, мне же никто не сообщил.
– Треф, ты меня умиляешь. Нашел, у кого спрашивать. Я в следующей минуте не уверена… Ой, черт побери, да что такое‑то?! Снова долбануло!
– Кажется, есть закономерность, – неожиданно подал голос Хвар, отодвигая от себя опустевшую тарелку. – Скажи: я думал.