Ты сможешь

Резкий рывок, мелькание зелени и неба. Моё лицо с силой уткнулось во что‑то мягкое и влажное. В нос ударил густой, пьянящий аромат прелой земли, мха и дикой мяты. Я попыталась вырваться, но чья‑то сильная рука (или лапа?) прижимала мою спину, не давая пошевелиться. Песок скрипел на зубах. Пыталась повернуть голову, чтобы увидеть нападавшего, но в поле зрения были лишь травинки, букашки и крупинки почвы.

И тишина. Оглушительная, звенящая. И самое странное – Магри не лаяла. Ни единого звука. Только мое бешеное сердцебиение, отдававшееся в ушах.

«Ну всё, – пронеслось в голове с кривой, похмельной ухмылкой. – Доигралась в приключения. Скоро буду лично знакомиться со своей же печенью, поданной в супе с лавровым листом».

 

 

2 глава Знакомство

 

Мой похититель, почувствовав, что я замерла, чуть ослабил хватку. Я смогла, наконец, повернуть голову и глотнуть воздуха, не полного сыростью. Прямо перед глазами оказался темно‑синий, почти черный, грубый шерстяной материал его рукава. Прочный, добротный, пахнущий тем же дымом и кожей. Похоже, на дворе явно не двадцать первый век. Или это очень убедительный исторический клуб?

«Так, Ева, соберись. Надо к дереву. Надо домой. И забыть этот бредовый сон», – пыталась взбодрить себя. Пока лежала в таком положении, взрослая часть меня доедала остатки сознания.

Меня вдруг отпустили и помогли встать. Я пошатнулась, и мир уплыл из‑под ног, когда я увидела ее.

В двух шагах, свернувшись калачиком, лежала Магри. Неподвижная

– Нет… – вырвался у меня сдавленный стон. Они убили ее. Убили моего самого верного друга.

Я бросилась к ней, но меня ловко подставили подножку, и я едва не рухнула прямо на ее бездыханное, как мне показалось, тело. Где‑то рядом прозвучал короткий, насмешливый мужской смех. Мне было не до него. Слезы хлынули ручьем. Я припала к собаке, гладя ее теплый еще бок, бессвязно причитая:

– Прости меня, прости… Это я во всем виновата. Родная моя, прости…

Я уткнулась лицом в ее густую шерсть, вся содрогаясь от рыданий. И сквозь шум в ушах я услышала это. Ровное, размеренное, совершенно спокойное дыхание. Она не просто дышала – она крепко спала! Слезы сразу иссякли. Я подняла голову и встретилась взглядом с тремя парами глаз.

Тремя парами… фиолетовых глаз. И тремя шевелюрами ослепительно‑белых волос.

Я медленно поднялась, ошеломленная. Мужчины были одеты… странно. Их одежда напоминала то ли стимпанк, то ли костюмы из какого‑то фэнтези‑фильма: качественные, кожаные и шерстяные вещи, сшитые с аристократичной простотой. Никаких кринолинов и камзолов. И уж точно не двадцать первый век. На дороге виднелся силуэт, напоминавший не то ретро‑автомобиль, не то карету на механическом ходу. Доносилась музыка – электронная, но с живыми инструментами. Полный временной диссонанс.

Высокий молодой человек – тот самый, что держал меня – поймал мой растерянный взгляд. Он медленно протянул руку и поддел пальцем прядь моих распустившихся русых волос. На фоне их белоснежных голов мои выглядели инородно, чуждо. Он перетер прядь между пальцами, словно проверяя качество ткани, а потом… понюхал ее. Я мысленно поблагодарила себя за вчерашнее мытье головы шампунем с жасмином.

Он что‑то сказал своим спутникам на том мелодичном языке, и те усмехнулись. Я аккуратно, без резкости, выдернула свои волосы из его пальцев. Сердце колотилось где‑то в горле. «Главное – спокойствие. Не провоцировать».

Пока они перебрасывались фразами, я их изучала. Один – помоложе, с такими же утонченными чертами лица, вероятно, родственник. Второй – более грубоватый, с руками работяги, явно не из их круга. Они обсуждали меня, я это чувствовала кожей. И в какой‑то момент, увлекшись спором, будто забыли о моем присутствии.

Взрослая часть мозга тут же подала тревожный сигнал: «Рабство. Торговля людьми. Беги!»

Я сделала шаг назад. Еще один. Оказалась рядом с Магри. Наклонилась и, собрав все силы, взвалила спящего щенка на плечо. Спасибо, что она теперь не огромная овчарка, а компактный «медвежонок». Друзей не бросают.

И я пошла. Твердо, не оглядываясь, прямо к тому дереву, к своему порталу домой. Переступая через валежник, спотыкаясь о корни, я уже почти физически ощущала уют своей квартиры.

Я отошла метров на десять, когда сзади раздался резкий окрик. Я сделала вид, что не услышала, и ускорила шаг. Бежать с собакой на руках было невозможно.

Мгновение – и тяжелая рука легла мне на плечо, заставляя остановиться. Я обернулась. Передо мной снова стоял Он. Его фиолетовые глаза смотрели спокойно, но непреклонно. Слезы навернулись сами собой.

– Отпустите, пожалуйста, – я пыталась вложить в слова всю свою мольбу. – Я просто хочу домой. Отпустите нас!

Он не понимал слов, но тон, наверное, был понятен. Он покачал головой, и его взгляд скользнул к собаке у меня на плече. Затем он уверенно, но без грубости, потянул ее ко мне. Мои пальцы вцепились в ее шерсть мертвой хваткой.

– Нет! – закричала я, и в голосе зазвенела истерика. – Это моя собака! Не отдам! Моя!

Он что‑то говорил мне тем бархатным, успокаивающим голосом, пытаясь разжать мои пальцы. Но я не сдавалась, отчаянно рванула на себя. Он, опасаясь сделать собаке больно, отпустил.

Я развернулась и снова пошла. Это была ошибка.

Он не стал больше ничего говорить. В следующее мгновение его руки обхватили меня вместе с собакой и легко подняли на руки, как перышко. Я завизжала, пытаясь вырваться, но его хватка была стальной. Тот, что помоложе, ловко подхватил выпавшую из моих рук Магри. И вся группа вновь двинулась прочь от леса, к таинственной машине на дороге. Мои надежды таяли с каждым их шагом.

Мое сопротивление окончательно иссякло. Взрослая, рациональная часть меня забилась в глухой угол, готовая разрыдаться от бессилия. Но та, юная и жаждавшая чуда, вдруг уловила пряный, древесный аромат, исходивший от его кожи и одежды – незнакомый, но безумно притягательный. И я сдалась, положившись на волю случая.

Он нес меня легко, почти не ощущая веса, но я чувствовала каждый мускул его рук, каждое движение его тела. Прижавшись щекой к груди, я слышала, как бьется его сердце. Сначала ровно и спокойно, но потом его ритм начал учащаться. От напряжения? Но он даже не вспотел, неся меня, как перышко.

Он наклонил голову, и наш взгляды встретились. Его фиолетовые глаза, казалось, светились изнутри. И в тот миг случилось нечто необъяснимое.

Между нами пробежала волна. Она началась с легкого озноба, побежавшего от пяток к макушке, заставив кожу покрыться мурашками. А следом хлынуло тепло, разливаясь по всему телу томной, расслабляющей тяжестью, словно после сеанса самого искусного массажа. Это было сильнее, ярче, интенсивнее любого первого поцелуя. Я замерла, захваченная этим вихрем немых ощущений.

Я смотрела в его глаза и понимала – он чувствует то же самое. Его сердце увеличило ритм, и выбивало дробь у меня в висках, а руки, прежде державшие уверенно, теперь обнимали почти нежно. Или это мне так очень хотелось?

Его спутники шли впереди, не замечая ничего. Эта странная, электрическая связь возникла только между нами.