Ты сможешь

Он вынес меня к странному транспортному средству на дороге. Не отпуская, он одной рукой открыл дверь и усадил на мягкое заднее сиденье. Его товарищ аккуратно уложил спящую Магри мне в ноги. Отдав короткое распоряжение, мой похититель сел рядом. Мотор завелся с тихим, почти неслышным гулом, и мы тронулись.

Я вспомнила свою собственную, недавно выкупленную из кредита машинку и горькую иронию ситуации: я так и не успела на ней никуда съездить. Грусть накатила на мгновение, и я отвернулась к окну, чтобы скрыть глаза.

Дорога была идеально ровной, без знакомых нашему веку ям и колдобин. Я невольно улыбнулась, представив, как мой «железный конь» трясся на выбоинах. Краем глаза я заметила, что он следит за мной и тоже улыбается в ответ моей улыбке. Это придало смелости.

– О чем задумался, милый? – спросила я, зная, что он не поймет.

Его лишь вопросительный взгляд еще больше развеселил меня.

– И как мне теперь домой возвращаться? – снова улыбнулась я своему отражению в стекле.

За окном мелькали ухоженные поля с ярко‑зелеными всходами. «У них тут с сельским хозяйством все в порядке, голодать не придется», – мелькнула практичная мысль. И будто в подтверждение, мой живот предательски заурчал, напоминая, что с утра во рту не было ни крошки.

Я машинально положила руку на живот. Он заметил этот жест и, прежде чем я успела опомниться, легонько коснулся своей ладонью моего живота. Реакция сработала мгновенно – моя рука сама взметнулась и отвесила ему звонкую пощечину.

Я замерла в ожидании ответной вспышки. Но он лишь удивленно потер щеку, а затем… полез в небольшую коробку у ног. Оттуда он извлек что‑то, завернутое в вощеную бумагу. Развернул – внутри лежал золотистый блинчик, похожий на кукурузную лепешку. Он протянул его мне.

Я осторожно понюхала. Пахло злаками и травами. Решив, что травить меня таким изощренным способом бессмысленно, я откусила. На вкус было похоже на сладковатый кукурузный хлеб. Вкусно. Я откусила еще раз и, отломив кусочек, протянула лепешку обратно ему. Он принял угощение, и мы молча доели его, глядя друг на друга.

Потом мой взгляд упал на все еще спящую Магри. Я посмотрела на него с немым вопросом. Он кивнул, поняв, и протянул руку к собаке. Я инстинктивно попыталась остановить его, но в его глазах читалась такая искренняя, спокойная нежность, что я отпустила его запястье. Он коснулся головы Магри, проведя пальцами по ее шерстке. Собака тут же проснулась, лениво зевнула и… лизнула ему руку. Он угостил и ее кусочком лепешки.

Я сидела, завороженная этим маленьким чудом. Кто эти люди, умеющие усыплять и пробуждать одним прикосновением?

Желание понять его пересилило страх. Я ткнула пальцем себе в грудь:

– Ева. Я – Ева.

Повторила дважды. Потом посмотрела на него и осторожно коснулась его груди. Он улыбнулся, и его глаза смеялись.

– Ну, а ты кто? – не сдавалась я, снова тыча в себя. – Я – Ева. Ты – кто?

Он наблюдал за моей пантомимой и явно развлекался, и вдруг его губы четко выговорили:

– Велс.

– Велс! – с радостью повторила я. – Есть контакт!

Он улыбнулся еще шире и, указывая на меня, подтвердил:

– Ева.

Я согласно закивала. Мне нравилась эта игра, нравилась его ласковая снисходительность. Но в глубине души шевельнулся холодный, рациональный червячок: «А не обращается ли он так бережно с живым товаром, который не хочет портить перед продажей?» Ведь по всему было видно, что он – человек из высшего общества, а я – диковинка, случайная находка.

Но его следующая улыбка снова растопила лед сомнений. Пусть будет, что будет. Пока я решила просто довериться течению.

 

 

3 глава. Дом Велса

 

Машина замерла с таким же тихим вздохом, с каким и двигалась. Жужжание мотора стихло, оставив после себя звенящую тишину, нарушаемую лишь щебетом невидимых птиц. Дверь бесшумно отъехала в сторону, и Велс, выйдя, обернулся ко мне, протянув руку. Его молчаливый приглашающий жест был полон странной, необъяснимой галантности. Магри, предательница, уже виляла хвостом у его ног, всем видом показывая, кто здесь новый хозяин. Мне ничего не оставалось, как принять его руку. По крайней мере, теперь мне не придется путешествовать, перекинутая через плечо, как мешок с картошкой.

Высокие, стройные деревья, похожие на кипарисы с листьями ивы, почти скрывали здание за высоким каменным забором. В просветах мелькала белизна стен и темная черепица крыши. Воздух был густым и сладким, как мед, переполненным ароматами незнакомых цветов.

– Магри, сидеть! – скомандовала я, и голос мой прозвучал неестественно громко в этой идиллической тишине.

Собака послушно уселась, водрузив мохнатую попу на теплые камни мостовой. Мужчины переглянулись – мой голос, видимо, был для них таким же диковинным, как их речь для меня. Пока они обсуждали что‑то тихо и быстро, я решила осмотреть наш транспорт.

Машина снаружи казалась куда меньше, чем изнутри. Сзади у нее не было багажника – лишь гладкая, обтекаемая поверхность. Я присела на корточки, пытаясь разглядеть, что же вместо колес позволяет этой штуке двигаться. Из‑под днища тянуло легким запахом озона и теплого металла.

Рядом со мной бесшумно присел Велс. Он наблюдал за мной с таким видом, словно я была самым очаровательным существом на свете, а не запыленной дурочкой, заглядывающей под машину. Его внезапная близость заставила меня вздрогнуть. Мозг услужливо подкинул очередную порцию ужасов: продадут, съедят, отдадут на органы… По спине снова побежали ледяные мурашки.

Но Велс просто встал, снова взял меня за руку и повел к ажурной кованой калитке в заборе. Сердце заколотилось где‑то в горле. Магри следовала за нами, не проявляя ни малейших признаков тревоги. «Предательница полнейшая», – подумала я беззлобно.

Калитка открылась, и нас окутал настоящий шквал ароматов. Воздух в саду был плотным, как сироп, и пьянящим. Он пах терпкой полынью, нежным жасмином, чем‑то цитрусовым и еще десятком незнакомых нот. Под ногами хрустела дорожка из темно‑оранжевого щебня, а по бокам цвела и благоухала буйная, невиданная флора. Я, никогда не выезжавшая дальше Краснодарского края, чувствовала себя попавшей в оранжерею другого мира.