Удаганка
– Э‑э‑эх, темнота ты беспросветная, – упрекнул якута еще один мужик из той же компании. – Голубая глина, чтоб ты знал, это первый признак того, что в недрах, где она есть, есть алмазы.
– По весне собираюсь туда отправиться, – сказал коренастый. – Сейчас туда соваться не резон: морозы сильные стоят. Шаман говорил, что не так давно зимой самая высокая температура была минус шестьдесят два. Птица на лету замерзала и замертво падала на землю. Не хотелось бы околеть из‑за этих алмазов.
– Да, было такое, – задумчиво протянул якут. – Знал бы ты, сколько скота насмерть замерзло. Только и успевали шкуру снимать да тушки в ледник складывать. В тот год шибко на нас разгневался Танара[8].
– Чепуха все это! – возмутился рослый мужик. – На реку Оленек идти нужно. Там в отложениях реки алмазные россыпи. Я точно знаю.
– Эй,парень! – Аглая потеребила Тимофея за рукав ватника. – Ну ты что? Оглох, что ли?
– А? Что? – растерянно отозвался парень, переключаясь на другую волну разговора. – Что ты сказала?
– Как тебя зовут? – спросила Аглая, мило улыбаясь новичку.
– Тимофеем зовут, – ответил он, изо всех сил стараясь держаться непринужденно. – А тебя, я слышал, Аглаей зовут, – уже почти прокричал Тимофей.
В помещении стало очень шумно. Ранее игравшие в кости громко спорили, доказывая друг другу на первый взгляд непонятные вещи.
– Ты иди, – крикнула Аглая, наклонившись через стол. – А то не ровен час под кулак попадешь, по всему видно, драки не миновать.
Так и было: мужики, ухватив друг друга за тулупы, качались как неваляшки из стороны в сторону, пытаясь один другого завалить, притом выкрикивая взаимные обвинения.
– Верни алмаз, паршивец плешивый!
– Черта лысого тебе, а не алмаз, я его честно выиграл!
Мужики стали махать кулаками, ударяя друг друга чем попадя.
«Как весело и богато местный народ живет, – широко шагая по улице, размышлял Тимофей. – Оказывается, тут алмазы можно не только добывать, но и выигрывать. Так‑так‑так, а ведь я неплохо в кости играю, мне всегда везло, когда играть приходилось. Правда, там, где я играл, морды не били за выигрыш. Ну да ладно, разберемся по ходу событий».
Из мыслей Тимофея выдернул мужской крик:
– Убайдар, убайдар!
Он повернулся в сторону исходящего голоса, увидел приближающуюся собачью упряжку, управляемую молодым якутом. Парень сиял улыбкой во все свое круглое лицо, отчего глаза стали узенькими щелочками.
– Ты уже выздоровел, убайдар? – весело спросил парень, останавливая собак. – Когда я заходил к Алгыстаанай, ты еще в бессознательном сне лежал.
– А ты кто? – удивленно спросил Тимофей, вглядываясь в парня и не узнавая его веселого лица. – Разве мы с тобой знакомы?
– Ну как же? – удивился якут, с лица исчезла радостная улыбка, уступив место обидчивой гримасе. – Толлуман ведь я, – он многозначительно уставился на Тимофея.
– Толлуман говоришь? – улыбаясь, произнес Тимофей, не понимая, что ему делать с этим незнакомцем. – Если Толлуман, то это совсем другое дело, сразу встало всё на свои места.
Глаза молодого якута опять стали щелочками, лицо расплылось в улыбке.
– Отец меня отправил к Алгыстаанай, сказал отвези продукты для постояльца, для тебя, стало быть.
Тимофей, не дожидаясь приглашения, уселся на нарты рядом с Толлуманом. Фельдшерский дом находился совсем рядом, но силы были на исходе. Рановато он вышел на прогулку, права была Алгыстаанай: откормиться ему нужно, силы восстановить.
– Ну что, прогулялся? – спросила хозяйка, делая какое‑то снадобье. То, что это снадобье, было понятно по запаху трав: своей терпкостью он заполнил весь дом.
– Ты была права, слаб я ещё, – Тимофей буквально рухнул на скамейку, облокотившись на стол. – Мне зелье приготовила?
Хозяйка без слов пододвинула к парню кружку с напитком.
– А я не один, к тебе гости.
В ту же секунду в дверь робко постучали. Алгыстаанай удивленно посмотрела на Тимофея и крикнула:
– Открыто, входи!
В комнату ввалился Толлуман с плетеной корзиной, мешком и узелками.
– Здравствуй, Алгыстаанай! – вежливо и уважительно поздоровался Толлуман. – Это отец передал для постояльца.
– Передашь отцу спасибо большое и вот это, – она подала небольшой сверток. – Скажешь, пусть наносит на рану утром и на ночь.
– Спасибо, скажу обязательно.
Толлуман учтиво поклонился и вышел.
– Кто это? – спросил Тимофей отпивая маленькими глотками зелье, каждый раз кривясь. – Откуда он меня знает?
Алгыстаанай с тревогой посмотрела на подопечного и села напротив, наблюдая, как тот прихлебывает из кружки.
– Побриться бы тебе нужно, вон как зарос щетиной.
– Так ведь нечем бриться. Рюкзак свой я потерял.
– Цел твой рюкзак, в сундуке вон лежит. А парень этот тебя в сугробе с оленями нашёл и привёз ко мне. Толлуман – сын одного из наших оленеводов. Он после бурана поехал своих оленей искать, которые от стада отбились в снежной метели. Вместе с оленями и тебя нашёл.
– Точно! Вспомнил, – напрягая память Тимофей вспомнил оленей, северное сияние и нарты с якутом. – Он мне ещё запрещал на северное сияние смотреть, – Тимофей улыбнулся измученной улыбкой.
– Хвала тебе, Танара! – Алгыстаанай, скрестив руки на груди, прикрыла глаза. – Я сначала подумала, что ты памяти лишился, а теперь понимаю, что сознание терял неоднократно. И немудрено: столько крови лишился, да и истощённый ты какой‑то, как из концлагеря. Ну что, давай посмотрим, что тут нам привёз Толлуман.
В мешке была замороженная рыба: пелядь, таймень, хариус, муксун – немногое из того, что ловилось в местных реках. В плетеной корзине лежали куски запеченного мяса, по виду оленина и говядина. Из узелков извлекли якутские кровяные деликатесы хаан – говяжий, либо конский ливер, заполненный кровью, в молочной смеси, попросту говоря, якутская кровяная колбаса. Также в узелке был сорат – простокваша, приготовленная из коровьего или конского молока. Алгыстаанай обрадовалась, когда увидела в одном из узелков чохоон – масло, сбитое с молоком и ягодами, йеджегей – творог и сюмех – сыр.
– Хвала Танаре! – воскликнула Алгыстаанай, опять сложив на груди руки. – Какие богатства… Тимофей, ты только посмотри на это. Глазам своим не верю!
Скрипнула входная дверь, и в комнату вошла Аглая. От удивления Тимофей подумал, что померещилось от обессилевшего состояния.
– Ну надо же! – воскликнула удивленно Аглая. – Откуда такое богатство?