Украденные жизни

Рядом сидела компания молодых людей, они пили пиво и довольно громко и нецензурно беседовали. Вдруг ребята затихли, от их столика отделился крепкого телосложения блондин и направился к столику девушек. Он развязно поклонился:

– Мадам, – обратился он к Александре. – Разрешите представиться: Григорий! Почти Распутин! – парень заржал, его друзья смотрели представление. – Позвольте узнать, как вас величать?

Саша испуганно смотрела на Алису, Алиса спокойно ответила:

– Мы не знакомимся.

Нахал не унимался:

– А я не с тобой знакомлюсь, а с твоей красивой подружкой! Что молчим, сударыня? Как вас зовут? Позвольте ручку поцеловать, – и Григорий схватил Сашу за руку.

В это мгновенье какая‑то непонятная сила повалила хама головой на стол, бутылка шампанского скатилась со столешницы и разбилась.

– Ты что, не видишь, девушка не хочет знакомиться? А? – весомо произнес молодой мужчина.

– Вижу, – жалобно пропищал Григорий. Его друзья притихли, но на помощь никто не рискнул прийти.

– Проси прощения! Быстро! – спаситель несколько раз приложил Григория головой об столешницу.

– Простите… Простите…

– Забирай своих дружков и проваливайте отсюда… Быстро! – мужчина оттолкнул хама в сторону его компании. – Он вам ничего плохого не сделал? – обратился спаситель к Александре.

– Нет… Немного напугал…

– Больше не тронет! Вы под моей защитой. Я Сергей. А вас как зовут?

– Саша, – девушка с улыбкой разглядывала нового знакомого.

Сергей был выше среднего роста, через пиджак проглядывала спортивная фигура, он был жгучий брюнет с серыми глазами. Красавцем глянцевым он не был, но тем не менее был весьма привлекательным.

– Красивая‑молодая, иди сюда! Значит, сделай нам две бутылки хорошего шампанского… Пирожные‑тортики… Как положено. А мне ноль пять водочки. И чтоб все былО, а то уволю, – сделал заказ Сергей. – Девчонки, не против, если я к вам присоединюсь? Я друга жду.

– Нет, не против, – улыбнулась Саша.

С новым знакомым они сидели в кафе до закрытия, он поил их шампанским, ликерами, рассказывал о своей работе милиционера. Он был очень обходителен с Александрой – постоянно подливал ей напитки, клал на тарелку пирожные. Друг его так и не приехал, а Алису Сергей будто не замечал. Когда он отошел за очередным заказом, Алиса решила уходить, но Саша сложила молитвенно руки, и многозначительно подмигнула Алисе, и одними губами прошептала: «Это ОН».

Выйдя из парка, подруги расстались: Алиса пошла пешком до станции «Парк Культуры», по тому мосту, по которому ее в детстве водил папа, держа за руку, Алиса вспомнила, как счастлива она тогда была, воистину, ничем не омраченное счастье, простое, беспричинное.

Сергей поймал такси и увез Сашку к себе. В такси они поцеловались. Так начались странные, но страстные отношения мужчины и женщины. Если бы Кто‑то мудрый, Кто всегда с нами, дал знак Александре – беги! Беги из этого такси, беги от этого человека! Возможно, жизни Саши и Алисы сложились иначе.

 

6

 

Сергей был родом из Ростова. Туда на каникулы к бабушке из Москвы приезжала девушка Татьяна. Сережа возил ее на мопеде, и, когда Тане исполнилось двадцать лет, а Сергею было уже двадцать девять, они поженились.

Молодожены уехали в Москву, мужа дочери ее родители прописали в своей двушке – так было положено в то время. Тесть устроил зятя в Киевское отделение внутренних дел, дежурным. Киевское ОВД курировало одноименный вокзал, около которого в начале девяностых вырос известный рынок. Платили в милиции мало, зато экспроприация продуктов здорово выручала. Частенько зять «бомбил» на машине тестя.

Через полтора года у Сергея и Татьяны родился сын. На радостях Сергей пропал из дома и пил где‑то и с кем‑то неделю. Когда он вернулся домой, жена с сыном уже вернулись из роддома. Был первый серьезный скандал, непутевый муж раскаивался, и ссору замяли. Однако после этого случая Сергею как будто развязали руки – он стал периодически пропадать пьянствовать на несколько дней.

Жене с ребенком он не помогал. В свои выходные лежал на кровати и смотрел телевизор. Любая просьба жены помочь по дому вызывала в муже агрессию. Дело шло к разводу. Родители стыдились того, как будут выглядеть в глазах друзей, родственников и соседей, если брак их дочери распадется, едва начавшись. Тем более что в молодой семье родился ребенок.

Тесть долго отнекивался от советов своей жены, но все же позвонил своему старому другу, начальнику Киевского ОВД, и попросил перевести своего зятя в оперативные водители – так он надеялся, что Сергей будет меньше пить. Но пить Сергей не бросил. Он не только пил, он спаивал личный состав отделения. Друг тестя терпел и закрывал на это глаза, дело ограничивалось устными выговорами.

Наконец Татьяна не выдержала вечно пьяного где‑то шляющегося мужа и подала на развод. Семья Татьяны думала, что все пройдет без проблем, но Сергей потребовал отдать ему машину, иначе он отсудит часть квартиры. Машину отдавать семья не хотела. Торговались и скандалили долго, родители жены никак не могли поверить, что их зять, которого они голодранцем вывезли в Москву, которому дали жилье и работу, потребует что‑то. В итоге Сергею отдали дачу – старый дом в садовом товариществе, в семидесяти километрах от Москвы. Из квартиры его не выписали, так как жить ему было негде, а соответственно, некуда было вписать. Сергей частенько ломился в квартиру своей жены, естественно, пьяный, с требованием «быть рядом с сыном».

Сначала он жил по друзьям, когда терпение одного заканчивалось, он переезжал к другому. Пил много. Потом друзья закончились. Сергей снял комнату в коммуналке в Зеленограде, в которой была кровать, стол, телевизор и шкаф, – такой вот минимализм.

Именно в эту комнату в коммуналке Сергей и привез Александру.

После секса, как говорится, не на жизнь, а на смерть, потому что Сашка вложила в него все свои знания и умения, чтобы ОН с одного раза понял, что она его женщина и что она та единственная, которая ему нужна, Сергей сел на кровати, закурил, выпил стопку водки, уперся локтями в колени и, грузно нависая мускулистым телом над столом, тихо и размерено произнес:

– У меня сын есть…

Саша не ожидала такого признания, хотя понимала, что у мужчины, старше ее на двенадцать лет, могут быть дети. Девушка не знала, как себя вести, но осознавала, что сейчас решается многое:

– Это здорово, Сережа! Сколько ему?

– Два… Он еще маленький…