Ультрафен. Книга 2

– Ха‑ха‑ха! Ну и Светлана Ивановна! Ай да молодец! Как она его, а?

Подхохотнул и Андрей Андреевич, до этого было растерявшийся, не ожидавший от Светланы подобного всплеска эмоций. И в присутствии куратора!

– Вот это да! Вот это прокурорский голосок. И как вы не судебный прокурор?

– Была она им, Викентий Вениаминович, – сказал Андрей Андреевич, – и не так давно.

– Да‑а? – удивился гость. – И что же? Почему ушла?

Андрей Андреевич промолчал, давая возможность Светлане самой ответить. Но и она промолчала.

– Так что же случилось?

Светлана с неохотой ответила:

– Не ушла, а ушлú, – вздохнула. – Да что сейчас об этом? Что было, то было, закат догорел, как поётся в песне.

– Так, ясно, – сказал гость, поняв, что невольно и скорее не вовремя затронул деликатный вопрос и тему закрыл. – Вы что‑то об этом, – кивнул на дверь, за которой скрылся Заичкин, – заговорили. Он что, ещё где‑то наследил?

– Насмердил, так точнее, – поправила она гостя. И с горечью сказала: – Зима, холодина, люди в бедственном положении, спасать надо, а он сбежал. За помощью, якобы, выдвинулся. Даже не соизволил вернуться за ними. А вы хотите, чтобы он остановился и оказал помощь сбитому им человеку?..

Их разговор прервал телефонный звонок. Андрей Андреевич взял трубку.

– Андрей, – услышал он в наушнике.

– Слушаю вас, Яков Абрамович, – и, спохватившись, прикрыл трубку, понизил голос.

– Заичкина освободили?

– Да. Под подписку.

– Это ещё почему?

– Так он во всём признался, и показания свои подписал.

– Из него там Феоктистов выбил эти признания, и вы уши развесили.

– Нет, мы только что с ним у меня в кабинете говорили. Он всё подтвердил.

– Ну и ну… Ну и чудак на букву "М". А выяснили, как он попался?

– Пока нет.

– Вот что. Раз Феоктистов такой молодец, проследите‑ка за ним. Узнай, какое дело он сейчас раскручивает? На что, так сказать, нацелился?

– Понял.

– Ну, раз понял, действуйте. Пока не будете иметь в руках этот аппарат, медвытрезвителя вам не выкрутить. Передай привет гостю. Будет что интересного, звони прямо домой. Пока. – В наушнике послышались короткие сигналы.

Андрей Андреевич кивнул и положил трубку.

У Светланы от телефонного звонка, в сознании как будто бы просветлело. На неё словно снизошло озарение.

"Яков Абрамович… Так вот кто тут правит бал! Пешки переставляет и рассчитывает ходы. Блатштейн, собственной персоной. А! Каково? Как я до сих пор не поняла? Вот от чьего имени вы, Андрей Андреевич, на тех судах передо мной выступали, с чьего голоса подпеваете. Вот кто вас тут за верёвочки водит, как марионеток…"

 

…Вспомнились давние телефонные звонки её теперешнего начальника.

– Света, ты, почему так пассивно на суде себя ведёшь? – спрашивал Андрей Андреевич приятельским голосом.

– Как пассивно? По‑моему, нормально.

– Разве это нормально, давать всяким там трепаться не по делу в ходе судебного разбирательства.

– За регламентом следить дело судьи.

– А прокурора? Он‑то для чего там? Он выдвигает обвинение и отстаивает его, а не выслушивает разных там демагогов.

– Демагогов? Вы имеете в виду общественного обвинителя Шпарёва? Так нет, человек по делу высказывается и очень даже с важными дополнениями. Надеюсь, суду они помогут.

– Твой Шпарёв, если хочешь знать, и есть демагог махровый и популист дешёвый. И чем больше ты будешь его слушать, тем больше он будет вводить тебя и суд в заблуждение. Ты поинтересуйся его производственной характеристикой, поговори с его руководством. И учти, за судом следят. От него, между прочим, будет зависеть твоя карьера.

– Спасибо, Андрей Андреевич, учту.

После суда был новый звонок.

– Ну что же ты наделала, Светик, а? – тоном глубокого соболезнования спрашивал Андрей Андреевич.

– Что случилось? – забеспокоилась она.

– Я ж тебя по‑дружески предупреждал.

– Андрей Андреевич, я‑то тут причём? Суд вынес решение.

– Но ты‑то, ты, что там делала? Ну, как в детском саду, ей‑богу. Светлана Ивановна, ваши необъективность и мягкосердечие вошли в противоречие с юриспруденцией. Мне остаётся только посожалеть…

 

…Так вот, оказывается, кто за комбинатовскими процессами следил! Вот с чьим мнением встало в противоречие её, хм, мягкосердечие. И когда успевает за всем: и жениться‑разводиться, и следить за работой прокуратуры, за работой судов, и работать замом генерального директора такого громадного предприятия? Через Ультрафен что ли всё отслеживает?..

Андрей Андреевич, почувствовав на себе изучающий взгляд Мáлиной, улыбнулся.

– Наконец‑то я вас чем‑то заинтересовал, Светлана Ивановна?

– Да… Есть моменты. Но позвольте мне удалиться?

– Ну что же, пожалуй… – глянув на гостя, согласился он.

– И всё же, Светлана Ивановна, – обратился с мягкой настойчивостью гость, – что это были за коробки, и куда вы их дели?

– Куда?.. Хм, – дёрнула она головой в удивлении. – Куда ваша жена привозит вещи из магазина?

Викентий Вениаминович примирительно улыбнулся.

– Не скажу. Просто не знаю, по причине отсутствия таковой.

– Вот и я вам не скажу, – в тон ему ответила Светлана, поднимаясь из‑за стола.

Гость подхохотнул, но сказал с любезной учтивостью:

– Вы не обижайтесь, пожалуйста, Светлана Ивановна. У меня не было и в мыслях вас обидеть. – Приложил руку к груди и слегка наклонил голову.

"А у кого?.. У Блата?" – настороженно подумала она, но улыбнулась галантности гостя. Какой‑то он неуловимый, и напористый, и в то же время бесконфликтен, деликатен.

– До свидания, – попрощалась она и поспешила на выход.

Спешить, надо было спешить, чтобы застать Феоктистова. Тревога разрасталась в Светлане не на шутку.