Ультрафен. Книга 2

Заичкин, теперь уже не тот нагловатый, шумный, со звонким голосом, а притихший, пришибленный свалившейся на него бедой, с глазками затравленно бегающими, стоял в окружении следователей и негромко покахыкивал в кулачок. Привычка с детства, но теперь это подкахыкиванье, вырываясь непроизвольно, походило больше на чих простуженной овцы.

Викентий Вениаминович смотрел на начальника ГАИ с едва скрываемым призрением, его продолговатое лицо кривила усмешка.

Андрей Андреевич, уловив этот взгляд, отошёл от Заичкина.

В дежурной части и в вестибюле было немало народа: милиционеры из отделения милиции, сотрудники ГАИ, – они стояли или сидели в напряжённом ожидании, кто‑то перешёптывался, но все смотрели за перегородку. Старшие офицеры ГАИ, командиры находились и в дежурке, разговаривали с начальником ГАИ и со следователями.

Когда со второго этажа продирался сквозь толпу Юрочкин, сотрудники ГАИ останавливали его, пытались выяснить суть дела и положение их начальника. Спрашивали:

– Серёга, это правда?..

– Может ошибка, а?..

– Он что, сам признался?..

– Ребята, ничего не могу сказать. Но влип ваш шеф, кажется, основательно.

– Вы ему, поди, руки там вывернули!..

– Печёнку измочалили…

– Не говорите ерунды! – отмахивался Сергей от реплик.

Наконец он попал в дежурку и подал Прокудину бланк. Тот передал его Феоктистову: оформляй…

Анатолий, разговаривая о чём‑то с Викентием Вениаминовичем, принял листок, но заполнять стал не сразу. Посмотрел вопросительно на Заичкина, как бы спрашивая: ну что, Владимир Васильевич, что будем делать?.. Домой или в капезе?..

Заичкин опустил глаза. Анатолий заполнил бланк.

– Распишитесь, Владимир Васильевич. – Заичкин взял ручку. – Наверное, нет смысла объяснять вам, что этот документ означает?

– Кха, знаю, – едва слышно ответил Заичкин.

Его новое положение было слишком невероятным.

Как только формальности были выполнены, Андрей Андреевич заторопился.

– Ну, Владимир Васильевич, поехали, – сказал он и первым направился из дежурки. – До свидания. – Это уже относилось ко всем присутствующим.

Заичкин на прощание лишь кивнул и, поёживаясь, подкахыкивая, последовал за ним. Викентий Вениаминович вышел следом. Феоктистов уловил его взгляд на себе, его усмешку.

Провожать гостей пошёл Прокудин.

Присутствующие милиционеры в молчаливом недоумении провожали их до выхода, потом сквозь окно до чёрной "Волги", которая стояла среди множества спецмашин.

Вскоре "Волга" резко взяла с места и понеслась с площадки в город. За ней рванули две машины ГАИ, "Жигули" и "Москвич", – сопровождать начальника ГАИ.

Иркутский гость заронил в душу Анатолия чувство, похожее на смятение, беспокойное чувство. Он задумчиво смотрел через окно и думал: "Что бы это значило?.. На что он намекает? О глазе, о проницательности?.. Может его, удивило неожиданное раскрытие Заичкина?.. Хм, так пусть знает наших!" – усмехнулся он и за шуткой почувствовал успокоение.

Вернулся Прокудин.

– Ну а теперь, Анатолий, пойдём ко мне, – сказал он.

– Нам тоже? – спросил Михалёв.

– Нет, с вами завтра утром. Особенно с тобой. Свободны.

Прокудин и Феоктистов направились из дежурки, но их остановил голос Папяна.

– Фыактыстов! Ты нам ничо не хош сказат?

Анатолий обернулся. Сотрудники ГАИ смотрели на следователей с ожиданием.

– Вообще‑то, Миша, сейчас рановато говорить о виновности вашего шефа, мы не суд. Но по результатам следствия, предварительно, вывод такой – свинья ваш командир. А остальное в суде услышите.

 

7

 

Машину прокуратуры сопровождали две машины – ГАИ. Одна, обогнав "Волгу" у стадиона "Ермак", шла впереди. Вторая – сзади, обе с включёнными маячками. Время от времени на перекрёстках они включали звуковые сигналы, на улицах транспорт шарахался от них в стороны.

Подъехав к зданию прокуратуры, пассажиры из "Волги" вышли и, молча, направились к входу. Сотрудники ГАИ тоже вышли и встали возле своих машин. Заичкин по привычке сделал им рукой знак: ждать! Но, вспомнив, кто он теперь, отмахнулся с досадой: пошли вы…

В кабинете Андрей Андреевич не пригласил Заичкина сесть, а, молча, ткнул на первый стул, стоящий у приставного стола. На что тот сразу не среагировал, ещё не привык к полужестам, к полутонам. Уже зайдя за стол и усаживаясь на своё место, Андрей Андреевич приказал:

– Садись! – Заичкин сел.

Викентий Вениаминович прошёл к окну, встал к нему, опершись в подоконник задом и скрестив руки на груди. Под его взглядом Заичкин поеживался.

– Пфу‑пфу‑пфу! – отпыхиваясь, произнёс Андрей Андреевич, – Ну и дела в нашем союзном королевстве. Скажи, Заичкин, как ты всё‑таки попался?

– Как?.. Да хрен его знает, как? Глупо, непонятно, сумбурно. Кха!

– А зачем было сбегать, сопротивление оказывать?

– Не знаю, – закрутил он головой. – Ничего не понимаю.

– Ну, а как ты на бабу наехал? Сильно пьяным был?

– Кха… Да не то чтобы. С обеда ещё уехали на Китой, поддавали, кувыркались…

– С кем?

– Да с общаги на Московской, Вальку и Тоньку взяли. Помнишь, наверно?..

Андрей Андреевич кивнул и тут же поёжился от неловкости, он уже принял дистанцию между собой и Заичкиным и теперь не хотел с ним иметь ничего общего, даже общих знакомых, тем более в столь пикантных мероприятиях, когда‑то их объединявших.

Чтобы сменить тему, на которую вольно или невольно вышел Заичкин, сказал:

– И перекрёсток‑то вроде большой, хоть армейские манёвры проводи.