Университет Специальных Чар. Книга 2. Большие планы маэстрины
– Маэстрина? – выразительно глянул на меня ректор, намекая, что неплохо бы объяснить и спросить его.
– Магистр, а вы что хорошо умеете делать? Я про развлечения, не про работу или магию. Шахматы? Рисование? Ораторское искусство? Философские дебаты? Ну, давайте же. Чем‑то ведь вы занимаетесь в те моменты, когда перестаете быть суровым ректором.
– Я хорошо играю в шахматы, – сдался тот под моим напором.
– О! Магистр, как вы отнесетесь к тому, чтобы собрать маленький шахматный клуб? Кто не умеет – научите, кто умеет – обыграете. И сами получите удовольствие.
– Маэстрина, я бы лучше танцевал. Вот как вчера с вами, – сказал Люсьен.
– Эй, я тоже хочу! Это веселее, чем гитара, – воскликнул Анри.
– Еще бы, – добавил ректор. – Я и сам поучаствовал бы.
Я улыбнулась и предложила:
– А давайте организуем клуб «Двадцать пять часов» и сделаем в нем несколько направлений? Музыкальное, танцевальное, рисовальное, спортивное, дискуссионное и шахматное?
– А давайте, – в третий раз согласился ректор. – А почему двадцать пять? В сутках их всего двадцать четыре. – Последнее он добавил несколько многозначительно, наверное, подумал, что я что‑то перепутала.
– Да, маэстрина? Магия не может пока растянуть время и увеличить часы в сутках, – сообщил Лефлекс.
Ха! С точки зрения квантовой физики время – всего лишь иллюзия. Но я не могла этого сказать студентам другого мира, которые даже не знали, что существует такая наука, как квантовая физика. Поэтому я объяснила просто и доступно:
– Вы замечали, что когда неделя наполнена яркими интересными событиями, то кажется, что прошло не семь дней, а в два раза больше? Нам в два раза больше не надо, мы всего лишь заполним свободное от учебы время чем‑то настолько интересным, что будет казаться, что сутки увеличились…
– …на час, – договорил за меня Артур Гресс.
– Именно. Я все же склонна считать время четвертым измерением. Хотя не совсем согласна со всеми основными постулатами. Все же магия дает нюансы. И пусть мы не можем влиять на него и путешествовать по временному континууму, но мы в состоянии…
Все три моих собеседника смотрели на меня с таким одинаковым… интересным выражением лица, что я сбилась с речи.
– Что? Что не так?
– Нет‑нет, маэстрина. Продолжайте! – встрепенулся Лефлекс. – А какие постулаты времени?
– Что такое временной континуум? – добавил Анри и расплылся в улыбке.
Кажется, Артуру Грессу тоже очень хотелось задать вопросы, но он не мог уронить лицо перед своими подопечными. Поэтому сидел с глазами человека, которого сейчас просто разорвет от любопытства.
– Основные постулаты времени – это… А вы не читали их, что ли? Все же знают. – Насчет «все» я явно погорячилась. Пришлось поднапрячься и вытащить из памяти основные ньютоновские законы: – Время существует само по себе, а не благодаря чему‑то во вселенной. Время однородно, то есть каждый его миг точно такой же, как и остальные. Течение времени всюду и везде одинаково. Соответственно, ход времени одинаково равномерен и в далеком будущем, и в нашем настоящем, и в давнем прошлом. Время имеет одно измерение. Время простирается неограниченно от нашего сегодняшнего настоящего в будущее и в прошлое.
Там еще что‑то было про евклидову прямую[1], но тут я, хоть убейте, не помнила, что это за штука. Да и про самого Евклида тоже не сохранилось ничего в памяти. Древний математик – это все.
Парни переглянулись и посмотрели на ректора. Мол, и что дальше?
– Думаю, мы на этом перестанем мучить маэстрину вопросами, – тактично поступил мой шеф. – И вернемся к клубу «Двадцать пять часов». Я не возражаю. Обговорите между собой, найдите тех, кто готов и хочет участвовать и по каким направлениям. Когда поймем количество народу, решим, какие помещения под это можно отдать. Возглавит все авантюрное, странное и непонятное, как всегда, – маэстрина Мари.
Лефлекс и Вебер, как суслики, одновременно повернули головы ко мне и уставились с жадным вниманием. Как они синхронизировались‑то.
– Ладно, – улыбнулась я. – И да, Люсьен, я научу вас танцевать что‑нибудь эдакое.
– Как вы пританцовываете, когда никого нет?
– И это тоже, – сдалась я. – Пейте чай, а потом пойдемте обедать.
– Ужинать, маэстрина, – исправил меня Гресс, глянув в окно.
– Ужинать, – не стала я спорить.
По коридору проходили другие преподаватели, нас видели. Сначала я сидела только с ректором, потом еще и со студентами. Но дверь нараспашку, все согласовано с высшим руководством, которое само тут же сидит. Поэтому мне никто не сделал замечания, хотя, безусловно, всем любопытно, что же мы такое обсуждаем.
Вот и донесем до них во время ужина.
Парни ушли через окно, мужчина через дверь. Я же переоделась, заглянула к Ханку и уточнила, собирается ли он в столовую и забрать ли Софи. Мастер отказался, отправил меня одну, но попросил захватить ему пирогов, если будут. Пироги в столовой имелись всегда с той или иной начинкой, так что со стороны коллеги это являлось просто вежливой формулировкой.
Глава 5
Ректор меня нагнал уже на улице, подстроился под мой шаг и спросил:
– Вы уверены, Мари?
– Относительно чего?
– Клуб, организация и координирование. Они же от вас не отстанут, стоит только начать.
– Конечно, уверена. Во‑первых, это займет их свободное время и развлечет. Бедолаги, они же только и делают, что учатся, пьют или маются дурью. Никакого хобби… Еще бы газету студенческую. Или социальную сеть. Или хотя бы интерактивный чат. Театральный кружок, кстати, неплохо бы.
– Пощады, маэстрина! – воскликнул Артур и воздел руки к хмурому снежному небу. – Я не понимаю и половины слов. А уж как это выглядит, и представить не могу.
– А приходите к нам на мозговой штурм, – предложила я. – Мы хорошо это освоили со всеми потоками. Рождаются дивные новаторские идеи.
[1] Промежутки времени измеряются, складываются и вычитаются, как отрезки евклидовой прямой.
