Услуги некроманта

Бизнесмен же отреагировал на деловой тон с привычным спокойствием. Однако, поймав себя на этом, тут же захихикал.

– Ха! – и закашлялся. – Вот что значит немчура… никаких тебе сантиментов… так и надо. Это наши все, свинобыдло слюнявое, все «русский народ», «великий народ»… а какой он великий? Его только дубиной…

– Простите, – прервал его Ваня, распечатав текст договора и протягивая клиенту, – Ансгару Фридриховичу не хотелось бы вас задерживать. В интересах собственного здоровья. Вы ведь наверняка излучаете. Что‑нибудь.

Господин Мухоротов кивнул.

– Излучаю, – сказал он почти самодовольно. – Давайте ваш контракт. А то не хватало еще, чтобы некромант помер раньше, чем я воскресну, хе‑хе…

– Должен вас предупредить – после воскрешения у вас может измениться характер, – сказал доктор Мерц и, недружелюбно улыбнувшись, вдруг спросил: – Вас не пугает перспектива стать, как вы тут остроумно выразились, э… «свинобыдлом»?

Поймав взгляд некроманта, Мухоротов нахмурился.

– Не говорите ерунды, – сказал он с привычной, видимо, ему жесткостью.– И вообще, я не пойму: мы с вами сотрудничаем или вы… что‑то перепутали?

Охранники насторожились. В комнате даже стало темней, потому что один из них загородил окно.

– Если я что‑то перепутал, – доктор Мерц не отводил взгляда, – некому будет вернуть вас в этот мир. Если, конечно, вы все еще собираетесь из него… то есть, в него возвращаться.

Мухоротов откинулся в кресле.

– Главное, чтоб у вас получилось. Чтобы я вернулся и выполнил свои задачи.

– Вы их выполните, – заверил его доктор Мерц. – Гарантии этого есть в договоре. Дополнительные пожелания?

– Нет. Давайте действительно подпишем и пойдем… А что за пункт: «Клиент обязан предоставить мертвое тело или хотя бы мощи»? Как же я вам их предоставлю, если я буду мертв.

– Тут есть поправка, – серьезно ответил доктор Мерц. – «Клиент или его доверенные лица». Ваши доверенные лица должны будут предоставить нам ваш свежий труп.

– Я вам не верю, – нахмурился делец. – Я же не смогу проконтролировать процесс, если буду мертв. А вы сможете меня обмануть.

– Предлагайте свой вариант гарантий, – господин Мерц пожал плечами.

– Я требую демонстрации, – сказал бизнесмен. – Покажите мне, как вы воскрешаете покойников.

– Но у нас сейчас… – начал было Ваня, но господин Мерц поднял палец.

– Сегодня вечером, – кивнул он. – Сегодня вечером мы воскресим очень давнего покойника. Однако вам придется довольно много идти по лесу. Ваше здоровье это позволит?

Глаза Павла Петровича Мухоротова заблестели почти здоровым блеском.

– Конечно! Покажите. И тогда я подпишу контракт. Баблом не обижу, не бойтесь.

 

После того как машина посетителей отъехала от калитки, доктор некоторое время молчал. Ваня ждал слов, но не дождался.

– Какой удивительный человек, – сказал он, пробуя почву. – Был бы жив Генка, нам не пришлось бы ждать его кончины. Щас бы уже и начали.

– Просто дурак, – ответил доктор Мерц. – Полоний – альфа‑излучатель, и чтобы облучиться, его надо съесть или потрогать. Но прежде еще и найти где‑то, что нелегко. Странно это все. Или он думает, что его убьют?

– Просто он привык считать себя опасным, – подумав, объяснил Ваня. – И вы его не переубедите. Это ему для успеха надо. Психологи говорят, что это убеждение всегда помогает. Если… ну, если не увлекаться.

– Если не увлекаться, ничего не добьешься, – буркнул Ансгар. – И в школу тебя не станут приглашать вести семинары. Кастрюлю повесь на место.

Ваня вышел, но дойти до кастрюли не успел – в калитку вбежала Ника. Теперь она была без посоха. Бандана с головы тоже слетела, и во все стороны торчали короткие светлые волосы.

– Там! – закричала она, – Кирилл… мы только что вернулись с Новых Сметан… говорит, на него напали, стали душить… то есть, он почти не может говорить. А у них тут ближайшая больница – в пятидесяти километрах, и у них всего одна машина «скорой»…

– Кто напал? – спросил Ваня.

– Он не видел… Мы разделились с ним, но я была недалеко, прибежала. Тот, кто душил его, испугался меня. Я не знаю, что делать, пожалуйста…

Она снова смотрела на Ансгара, и Ване показалось, что отчаяние, плеснувшее из ее глаз, заставило того смутиться. Не любил он отчаяния. Не любил необратимости.

– Ваня, посмотри в контракте номер Мухоротова, – скомандовал он, не поворачивая головы. – Он там с собой полный терапевтический набор возит. Наверняка еще далеко не успел уехать. И дай мне мой мобильник, я сам буду с ним говорить.

– Думаете, он согласится? – Ваня принес Ансгаров мобильник.

– Думаю, да. Мне кажется, я знаю, чего он хочет на самом деле, – нижняя часть лица господина Мерца пыталась улыбаться, а взгляд туманил глубокий, скорбный, но невероятно сильный азарт. В такие моменты Ваня радовался, что уже умер и никогда не сможет чувствовать что‑то подобное.

 

Пожелтевший Павел Петрович слегка шатался, но держался неплохо. Ване даже стало его жалко. Перед выходом попросил водки. С собой у него не было, а магазин к тому времени уже закрылся. Конечно, можно было поискать в деревне самогонки, но Ваня просто сбегал в незапертый дом покойника Генциана и принес так и не дождавшуюся хозяина заначку.

Со словами «выпейте за упокой души владельца» он отдал водку Мухоротову, и они загрузились в «Мерседес», чтобы хоть часть пути Павлу Петровичу не пришлось идти пешком. На выезде из Укурино подобрали любопытную Татьяну, и доктор Мерц почему‑то не возражал против ее присутствия.

По дороге Ваня пытался вызнать, что задумал его патрон, но тот отмалчивался. Только перед самым урочищем, поотстав от всех, некромант оглядел темнеющий лес и пожаловался:

– Дерьмовым все‑таки делом я занимаюсь. Вот, сегодня Кирилла спас, как обычный врач, и понял, как тоскую по врачебной практике.

– А сколько обычных врачей хотели бы, как вы! – воскликнул Ваня.

– И на свете ходило бы еще больше мертвецов, служащих маньякам вроде меня, – фыркнул некромант.

– Ну и пожалуйста, – обиделся Ваня за мертвецов, – вы и сами – не прекрасный принц. – По опыту он знал, что подобные замечания очень быстро возвращают шефа из покаянного настроения на твердую землю.

– Зато я никогда не утоплюсь от несчастной любви, – парировал шеф.

– Кто знает, – не сдавался Ваня.– Пруд все еще не высох.