Услуги некроманта

– Действительно, странная просьба, – согласился доктор, глядя на клиента уже почти с обожанием. – Женщину. Надо же. Но я как раз тот, кто может вам помочь. Я иногда воскрешаю женщин. И даже – вы не поверите! – мужчин.

Харизматик рассмеялся.

– Меня зовут Андрей Бархатов, – сообщил он доверительно, наклонившись к некроманту так близко, что теперь занимал только самый краешек дивана. – И женщины у меня нет.

– Сочувствую вам безмерно, – кивнул Ансгар Фридрихович. – Воскресим, как только найдете.

– Об этом я и хотел вас попросить, – прошептал Андрей. – Я нашел ее… сразу мертвой. Точнее, их. Я хочу видеть рядом с собой одну из этих женщин.

И он подал некроманту какой‑то длинный, распечатанный на принтере список. Список дублировался таблицей, к которой прилагалась диаграмма.

– Это, – клиент ткнул в диаграмму, – степень желательности той или иной… гм… претендентки.

Представив очередь из покойниц, претендующих на внимание харизматика, Ваня неприлично хрюкнул. Хорошо на стройке как раз в этот момент включили перфоратор, поэтому звука не было слышно.

– А позвольте спросить, – некромант, между тем, углубился в изучение, – чем вас не устраивают живые девушки?

Перфоратор замолк. «Наверное, тоже прислушивается», – подумал Ваня.

– Понимаете, – прошептал Андрей, – живые девушки – это так тяжело. Рано или поздно они начинают обсуждать отношения, проситься замуж, предъявлять какие‑то права на тебя… ничего этого я не хочу. Я хочу просто девушку, понимаете. Чтобы она слушалась меня, ждала меня на съемной квартире и ни о чем не просила. Девушку без матримониальных планов и родственников. Девушку, которая умерла, но продолжала бы жить… ради меня. И не создавала бы мне проблем.

Может быть, Харизматик настроил глаз наблюдателя на восприятие прекрасного, а может быть, Ансгар Фридрихович так часто еще никогда не моргал, но Ваня вдруг обратил внимание на нестандартную длину ресниц шефа. Или, может быть, раньше Ваня воспринимал их длину как издевательство над гармоничным уродством господина Мерца, вот и старался изо всех сил деликатно не замечать. А теперь силы ему отказали.

И вот эти самые ресницы добавили в облик господина Мерца что‑то настолько наивное и невинное, что Ване он на миг показался совсем другим человеком. Человеком, ощутившим свое ничтожество перед лицом одной из двух воспетых Эйнштейном бесконечных величин.

– Это нетрудно, – интонации доброго психиатра в голосе доктора быстро развеяли иллюзию. Ансгар качнул зажатым в руке листком, – Я посмотрел список милых вашему сердцу трупов и хочу уточнить: у кандидаток есть живые родственники?

– Не знаю, – нахмурился Бархатов, – а это существенно?

– Конечно. После воскрешения дамы могут захотеть к ним вернуться.

– Так я не позволю им, – удивление Андрея было таким искренним, что Ваня чуть не передразнил его.– Она же будет моя! Ну, эта девушка.

– Все‑таки лучше без родственников, – заметил Ансгар. – Мои воскрешенные прекрасно слушаются меня, возможно, будут слушаться и вас, но… есть некий элемент непредсказуемости. Не хотелось бы рисковать.

– Я понимаю, – тут же заверил его Андрей. – Понимаю… что ж… проще будет определиться с выбором. Тогда завтра я представлю вам окончательный вариант.

– Договорились, – кивнул доктор. – Но имейте в виду: чем больше девушек, тем выше цена!

– Надеюсь, – улыбнулся Андрей, – вы не подумаете обо мне плохого. Что я эгоист или там…

– Ваши моральные качества, – заверил его Ансгар Фридрихович, – никоим образом не повлияют на нашу работу. До завтра. Будем рады видеть вас снова.

 

– Вы действительно будете рады видеть его снова? – спросил Ваня, когда шеф, закрыв за клиентом дверь, вернулся из прихожей. Он усиленно тер кулаком переносицу и плохо видел, куда ступает.

– Почему бы и нет? – пожал плечами доктор Мерц, думая о том, нужно ли все‑таки вытирать диванные поручни. – Если ты думаешь, что чья‑то физическая полноценность причиняет мне нестерпимые страдания, то ты забыл, что мы с тобой разные.

– Да нет, – поморщился Ваня, – я не об этом. Просто он… он же хочет воскресить рабство, а не девушку.

– Кодекс не запрещает нам воскрешать рабство, – пожал плечами доктор Мерц. – Может быть, он ей понравится. И у него отпадет необходимость устраиваться на работу в морг, чтобы вступать в интимные отношения с трупами.

– Ладно. Спокойной ночи, Ансгар Фридрихович.

Ване почему‑то перестало быть смешно. Ему стало плохо.

 

Доктор Мерц долго не мог уснуть. Два раза вставал и протирал дверную ручку, один раз даже скатал ковер с пола и вывесил его на балконе. В итоге забылся, но через час чувство тревоги стало нестерпимым, и он проснулся снова.

Где‑то в коридоре явственно раздавался шорох. Неужели Андрей Бархатов передумал воскрешать девушку и решил для начала убить кого‑нибудь здесь?

Осторожно накинув халат, доктор Мерц выглянул из комнаты и увидел, что на кухне горит свет.

 

Ваня сидел за столом, погрузившись взглядом в открытый чемоданчик некроманта. Набор ампул с иглами для умерщвления воскрешенных уменьшился на боевую единицу. Ее‑то Ваня и держал в дрожащих руках. Достаточно было как следует сжать кулак, но он медлил.

– Ты рехнулся? – деловито спросил доктор Мерц.

– Я устал жить через силу, – сказал Ваня, медленно обернувшись. – Мне все время это казалось, что нечто… что мне нет места в этой жизни. Мы об этом не говорили, но ведь вы нас используете. Так же, как этот безмозглый красавец – эту девушку…

Теперь Ваня смотрел некроманту в глаза.

– Использую, – согласился тот. Ансгар ненавидел это слово. Оно могло значить что угодно, могло быть привязано к чему угодно, но всегда означало одно: человек, сказавший его, чувствует себя униженным абсолютно всеми, ненавидит всех, и выхода нет. Наверно, это же чувство заставило Ивана броситься в речку. И вот, вернулось.

– Позвольте мне умереть, – попросил между тем Ваня. – Я устал быть вторичным. И… пожалуйста, пожалейте эту девушку, кто бы она ни была. Вы понимаете…

– Отказ клиенту невозможен, – отрезал Ансгар. – Это противоречит Кодексу.

– Ваш Кодекс сочинил дьявол! – Ваня вскочил.

– Возможно, – согласился доктор. – Но отношения с этой фигурой – личное дело заказчика. Это его грех, а я… лишь смотритель у этой двери.