Услуги некроманта

– Неустойка, – напомнил Ваня Андрею, чтобы не чувствовать себя совсем уж непричастным к празднику. Это была его обязанность – напоминать клиентам про пункты контракта.

– Да‑да, – прошептал незадачливый супруг и припустил следом за своей половиной.

– Что вы находите в этом слюнявом дерьме? – за полминуты землю вокруг Ансгара Фридриховича покрыла гора скомканных бумажных салфеток. – Ненавижу целоваться.

– Нечего было ее заводить, – пожал плечами Ваня.

– Это так называется? – Ансгар посмотрел на него с любопытством.– Впрочем, чего еще ждать от механистической цивилизации.

– Ну, еще это называется «возбуждать».

– Тоже физика. Какие же вы все тупые… Ты пойдешь со мной домой или все еще собираешься накладывать на себя руки?

– Да ну вас, Ансгар Фридрихович, – засмеялся Ваня. – Вы мне своей метафизикой всю физику посрамили. Знаете, иногда бывает, что закон подлости… ну, когда кто‑нибудь приходит не вовремя… тогда этот закон служит добру.

– Все в мире служит добру, – сказал некромант. – Даже я.

– Кроме того, – Ваня запнулся, – тот кот, которого вы воскресили в детстве… он ведь уже умер?

Ансгар хмыкнул, провел по лицу пальцами и рассмотрел их в свете фонаря.

– Умер. Купи мне полоскание для рта, пожалуйста.

В кронах темных деревьев поднялся ветер, и где‑то тоскливо, на одной ноте, плакала неизвестная ночная птица.

– Это водку, что ли? – спросил Ваня, глядя, как шефа трясет от предрассветного холода.

Тот поморгал.

– Можно и водку… только сначала вымой руки, – он кивнул на фонтанчик, – от кладбищенской земли. Я‑то все равно не решусь… А тебе еще жить да жить.

– Теперь, – горячо возразил Ваня, – это уже земля со стройки! Жизнь не стоит на месте.

– Я вижу, – согласился Ансгар, – за права метафизики этой ночью беспокоиться не нужно. Равно как и за права женщин. Жаль, Анюта не сможет хлопнуть с нами стопочку за упокой своей так и не порабощенной души.

 

Глава 5. Маруся отравилась

 

Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – «бесплатная»! Поезд следует до станции «дорогая». Уважаемые пассажиры! При выходе из поезда не забывайте чужие вещи! Сотрудники полиции не выпустят вас без них!

…Сон о перспективах городской экономики был настолько нехорошим, что от телефонного звонка Ваня проснулся прямо‑таки с благодарностью. Потянулся за трубкой, нажал прием, и некая девушка с резким голосом спросила, могут ли они поговорить с господином Ансгаром Мерцем, в то время как другая девушка где‑то рядом с ней экзальтированно убеждала невидимое Ване пространство, что «только необъяснимое может нас спасти – так пусть спасает» или что‑то в этом роде.

– Я его секретарь, – сказал Ваня, прогоняя из головы заблудившийся образ станции «дисконтная». – Мы оказываем оккультные услуги. Вы осведомлены об их роде?

– Нам сказали, – информировала девушка с резким голосом, – что вы… э… аннулируете акт смерти. Это возможно?

– Если вы доверяете вашему источнику – то мы, со своей стороны, заверяем вас, что вы получите возможность убедиться в том, что это возможно. Кто умер?

– Эта дура, – прозвучало на фоне. – Подставила нас всех…

– Девушка из нашего… творческой группы психологической помощи покончила с собой, – пояснила его собеседница. – Мы можем прийти к вам и поговорить?

 

Одна из делегаток была худа, носила белую мужскую рубашку и короткие, черные, явно не своего цвета волосы. Вторая, наоборот, была кудрявой натуральной блондинкой в зеленом платье.

– Я – Рита, – сказала первая.

– А я – Мишель, – улыбнулась вторая. – Наверно, вам часто приходится сталкиваться с человеческими трагедиями, и вы относитесь к ним философски? Ах, потрясающая арка… она всегда такая холодная? Кто рисовал Цербера, он как живой!

– Доктор Мерц, – то ли ответил, то ли представил Ваня вышедшего в прихожую шефа. – Некромант.

Доктор Мерц отследил привычный рисунок взглядов людей, видящих его впервые: сначала прямой, потом отведенный – дабы скрыть испуг и неприязнь при виде физического уродства, а потом снова прямой, как попытка рассмотреть, так ли этот человек безобразен внутри, как снаружи. В этот момент ему всегда хотелось узнать, смогли ли они получить ответ на свой невысказанный вопрос, а если смогли – то какой? Ведь есть в нем что‑то, что ускользает от его внимания, но прекрасно видно со стороны. Наверняка есть.

– Мы из театра, – блондинка, безошибочно определив, что уменьшение дистанции между ними ему польстит, приблизилась почти вплотную. – Мы заплатим по двойному тарифу, но если можно – без официального оформления. Потому как, если что‑нибудь просочится в прессу, нам не жить.

– Если что‑нибудь просочится в прессу, – вторила брюнетка Рита, которая подходить не спешила, – вся затея и вовсе теряет смысл.

– Театр? – Ансгар Фридрихович заинтересованно поднял брови.

– Театр психологической помощи. Я – его директор. Мы недавно открылись. К нам приходят люди, играют роли и…

– Это должно их поддерживать, – то ли перебила, то ли дополнила Мишель. – У нас уникальное объединение! Конечно, среди людей творческих неизбежны разногласия, но главное, что мы несем людям, – это любовь, возможность самореализации да и просто моральную поддержку, а это очень, очень много! К сожалению, не все это понимают. Сегодня, например, случилась трагедия, дискредитировавшая наше движение…

– Это получится, если возникнет информационная утечка, – в свою очередь перебила ее Рита. Повадки у этой дамы были мужские, но сил на поддержание образа «железной леди» явно не хватало – она была бледна и выглядела утомленной.

– Некоторые люди странно мстят, – тоскливо провыла Мишель.

– Так что же случилось? – решил уточнить Ваня. Все‑таки женщины, даже похожие на мужчин, остаются женщинами, и эмоции у них преобладают над рассудком. Конечно, посмотреть на это приятно, но для дела такая форма общения не подходит.

– Девушка из наших… из наших ребят, учеников… покончила с собой, наглотавшись таблеток, – Мишель говорила, словно бы сожалея о таком банальном исходе великого начинания. – Представляете? Мы оказываем ей психологическую помощь, а она так с нами…

Доктору Мерцу послышалась в ее голосе тень актерской зависти – девушка сыграла смерть по‑настоящему и привлекла к себе многовато внимания.