Верни меня домой

Через четыре часа я был в кофейне, напротив меня сидел небритый Матвей, который заметно нервничал. Сослуживец заказал себе черный американо и задымил. Да они издеваются надо мной?

– Я, чёрт его знает, Серый, откуда у тебя такие знакомые. Вот даже знать не хочу, – он выдохнул струю табачного дыма.

– Ну, что там? Ну, взятка, и что? – я начал нервничать, по виду Матвея понял, что дело дрянь.

– Нее, ни хрена. Наркота там. Кокс. В особо крупном, – собеседник постукивает пальцами по столешнице.

– Не понял. Какой, к чёрту, кокс, Матвей?

Матвиенко задёргался. Видно, что информацию пришлось собирать тяжело. Он опять сделал затяжку, пауза затянулась.

– Они за взятку пропустили через границу на нашу территорию машину, в которой потом сотрудники ОСБ обнаружили 50 кг кокаина.

– Твою мать.

Я потянулся за сигаретой на автомате. И не нашел их, потому что забыл, что полгода не курю. Всё правда. Ленобласть. Тот самый Волков. Руслан. Погранцов повязали. Ну, Волков, он же не мог, это же Волков. Если б он был такой, то Марта на него бы даже не глянула. Какая, в жопу, наркота?! И тогда я пошел ва‑банк – попросил Матвея устроить встречу с Херр Майором нашим. Есть один такой – на контакт идёт, не ломается, за помощью к нам обращается регулярно.

Встретились на следующий день с Херр Майором. Никак не могу привыкнуть, что руки при встрече не жмём, простой кивок, и пошли гулять проспекту. О деле он говорил неохотно, обрисовал ситуацию погано, и вообще всё свинтить намеревался. Понял одно, Волков с товарищами кому‑то сильно на хвост наступили. Кому‑то очень серьёзному. Значит, само не рассосётся. Хреново. То есть, деньги они не брали, конечно, их просто слили. Если всё обстоит именно так, как я думаю, до суда погранцы не доживут. Хреново.

– Там ещё осложнения. Следком сейчас разбирается. Погранцы твои – мелкая рыба. Кто‑то крупный за всем этим стоит, – он замолчал, а потом продолжил: – У одного из подозреваемых дочку машина сбила. 10 лет. Девочка со школы возвращалась. По показаниям очевидцев, её ждали. Машина простояла не меньше полутора часов. В общем, ждали. Подозреваемый пограничник вину признал через день – у него ещё сын пяти лет. У второго подозреваемого у жены на работе ЧС какая‑то приключилась. В общем, уехали они, очень быстро, найти до сих пор не могут.

– Когда?

– Всё на этой неделе, с разницей плюс минус день.

Марта. Снегурка моя. А если эти упыри на Волкова через неё давить начнут? Её же защитить некому! Не, ни черта. Так не пойдет. Распрощался с Херр Майором и через пару часов я был в аэропорту, параллельно терзая Матвея по телефону и пробивая точный адрес.

 

Марта

 

«Твою мать! Он что здесь делает?!» – мои мысли стучали в голове как птицы, бившиеся в стекло. Я открыла дверь по привычке, в глазок не глянула. У нас здесь очень спокойно, хорошие соседи, приличный район. Анцифиров. Увидела его и стала тут же дверь закрывать, а он руку просунул и уже обутым по квартире топчется. Как он меня нашёл? Я закрыла рот руками, чтобы не закричать. Ноги подкосились, и я прислонилась к стене.

– Отомри, Снегурочка, – и он прошёл в комнату, а проходя мимо буркнул мне: – Вещи собирай.

Остановился, обернулся, посмотрел на меня и как заорёт:

– Ну чё стоим? Давай живее, вещи собираем. Сумка где?

Его прямолинейность ввела меня в ступор, и на меня накатило какое‑то оцепенение.

А потом подошёл ко мне, тряхнул меня за плечи:

– У тебя полчаса, Ковалевская. Поэтому выдыхай и возьми самое необходимое.

Разворачивается и идёт на кухню.

– Я с тобой не поеду! – ору я. – Да какого… Что ты вообще здесь делаешь?

Впервые в жизни я подошла к нему вплотную и заорала прямо в лицо:

– Я с тобой никуда не поеду! Слышал? И пошёл к чёрту отсюда! Выметайся!

Схватила его за футболку и начала тянуть к двери.

– Марта, не тупи, а! Надо ехать, – он сжал мою руку и попытался отцепить меня от футболки.

– Что тебе надо? – крикнула я.

Ему, наконец, удалось убрать мою руку, он развернулся и прошёл на кухню.

Серый не стал дожидаться сумки, а взял пакеты на кухне и начал сгребать все женские вещи без разбора. Он без какого‑либо стеснения открыл комод и засовывал в пакет моё нижнее бельё.

– У меня Руслан в СИЗО, дебил! Я никуда не поеду, ты меня понял?

Он подошел ко мне вплотную, схватил рукой за затылок и приблизил свое лицо к моему:

– Дура ты, Руслан твой считай уже покойник, до суда не доживёт, а тебе уматывать надо, чтобы тебя отдачей не размотало. Паспорт твой где?

Его «до суда не доживёт» тонким сверлом просверлило черепную коробку и проникло в мой мозг, разрывая его на части.

Я начала кричать и выть в голос, Анцифиров стиснул меня в жестких грубых объятиях и молчал.

– Всегда знал, что ты чокнутая, но жить‑то ты хочешь? Грохнут или покалечат, чтоб на Волкова надавить. Не скули, собирайся.

Я ударила его. А потом как с цепи сорвалась и начала колотить по нему без разбора, он перехватил меня в талии и закрывался, а я лупила его и ругала последними словами. Потом со всей силы прыгнула ему на ступню. Он поморщился. Зашипел, но не выпустил меня.

А когда я успокоилась, то как во сне достала дорожную сумку, вытряхнула туда содержимое пакетов, которые успел набить Серый. Я в ситцевом цветастом платье, растрепанная, с хвостиком, одноклассник, мой школьный мучитель, и дорожная сумка. В голове не укладывалось, что моя вполне счастливая жизнь с моим мужчиной – это день вчерашний. Это конец.

 

 

Глава 5

 

В машине с наклейками «Яндекс Такси» Анцифиров вёз меня прочь от государственной границы, ФСБ и прочего дерьма. Я сидела притихшая.

– Замужем? – спросил он.

– Нет.

Удивленно вскинутая бровь.