Верну свою жену

– Сонь, ты что, обиделась? – подлетела она ко мне и сделала большие глаза. – Мамочкам нельзя нервничать! Это всё ребенку передается. Ути, какой пухляш, – склонилась она над нами и стала мило улыбаться ребенку, приговаривать, какой он сладкий. Манерная стерва куда‑то исчезла. Стася снова стала няшкой.

Мама расслабилась. Я тоже. Мы продолжили ворковать над ребенком.

– Так, давайте снимем видео и отправим папе и дедушке, – предложила мама, и мы принялись снимать на телефон ребенка.

По сути, пока снимать было особенно нечего. Димочка просто лежал с закрытыми глазками и смешно чмокал губками. Очаровательно. Я на него наглядеться не могла, особенно было отрадно видеть его без множества трубок вокруг слабенького тельца. Дай бог, то ужасное время осталось в прошлом.

Мама отправила несколько видео и фото отцу, который был сегодня занят в университете и обещал подъехать попозже.

– Стасюш, не хочешь отправить видео Киру? – предложила мама, с намеком кивая на смартфон.

Мы уже перешли к столу и сели в ожидании гостей.

– Он скоро приедет и увидит мелочь своими глазами, – передернула та плечами. Предложение ей явно не понравилось.

Мама не теряла надежды помирить Кира и Стасю. Считала, что они просто дети, которые перебесятся и успокоятся. Сводила их всяческими способами. И думала, что Стася придумала себе поклонника, чтобы вызвать ревность бывшего парня. Кто знает. Может быть, так оно и есть. Я улучила момент, когда мама отошла, и решила ее расспросить.

– Стась, так ты нас со своим молодым человеком познакомишь? Или у вас еще пока всё несерьезно?

– Мы не торопимся навешивать ярлыки, – загадочно улыбнулась Стася, накручивая на палец каштановый с рыжиной локон. В зеленых глазах появился довольный блеск. Судя по виду, она вспоминала своего мужчину. Такое не подделаешь. Выходит, он существует в самом деле. Или в ее мечтах?

– Мы просто за тебя переживаем и должны знать, с кем ты собралась уехать на выходные.

– Я это ценю. Но ему лучше не светиться. Ты угадала, Соня. Он несвободен, – подтвердила она мою догадку, которую я ей озвучила месяц назад. Тогда эти странные отношения и завязались.

– Но Стась, разве это правильно? Как же его жена?

Я сама хотела вывести ее на этот разговор и была рада, что представился случай.

– А что жена? Она его делает несчастным. Он с ней страдает, – говорила она убежденно, уминая салат с кальмарами.

Стася ела как не в себя, но ни один килограмм жира к ее стройному телу не прилипал. Да и она фанатела от фитнеса.

– Это он тебе сказал?

Вот ничего ж себе. Очередной уставший от брака муж, который решил разнообразить жизнь за счет молодой свежей девочки. О ней и о законной супруге он при этом не думал. В сердце кольнуло, ведь меня задевала эта ситуация.

Антон, конечно, не такой. Он идеальный муж. Но в последнее время мы отдалились, оно и понятно. Беременность была сложная, нам рекомендовали интимный покой. А он здоровый, молодой мужчина с потребностями…

– Ну не жена же его, – передернула она плечиком, поглядывая на меня с ничего не выражающей улыбкой.

– А ты не думаешь, что это неправильно? – осторожно отметила я. – Какие бы ни были у них отношения, но всё же она его законная жена. А то, что он тебе говорит, может быть неправдой. Вдруг он врет, чтобы задурить голову молодой девчонке. Это же старо как мир.

– Пра‑а‑а‑вильная Соня, – пропела она, закатывая глаза, – не надо судить со стороны. Я бы не стала путаться с кем‑то, не разобравшись в ситуации. Не думай, что я такая глупая молодая дурочка, которая бросается в омут с головой из‑за чувств. У нас всё серьезно, а с женой он разведется. И я не буду себя растрачивать на пустые отношения.

– Вот когда разведется, тогда бы и начали встречаться серьезно, Стась, – опять надавила я, даже рискуя вызвать ее недовольство, но почему я должна молчать? Она некрасиво поступает, и я должна ей об этом сказать. И не только это. – А еще Кир. Он же тебя так любит. Ему больно, он переживает. Я думала, что и ты его тоже.

– Кир… – пробормотала она, будто я завела тему, которая ей уже давно набила оскомину. – Кир, Кир, Кир… Все про него мне в уши поют. Мы сами разберемся, – сказала она четко и жестко.

– Ну что ж, – вздохнула я, признавая поражение, и бросила взгляд в арку, отделяющую гостиную от кухни. Где там мама застряла… – Главное, чтобы ты потом не пожалела.

– Ой, да о чем тут жалеть? Не надо придавать всему такое колоссальное значение и раздувать из мухи слона! Я просто хорошо проведу время. Ты лучше скажи, – понизила она голос до таинственного и наклонилась ко мне. – Когда ты скажешь Антону про то, что ну… – забегала глазами. – Что не можешь иметь детей.

Она уставилась на меня не мигая, а я сглотнула от удивления.

Она знает? Мама ей сказала? Как же так?

– Тебе мама сказала? – спросила я, словно в попытке потянуть время и не отвечать на неудобный вопрос. Закрыла живот руками. Скрыла свою неполноценность, с которой пока еще не смирилась.

– А кто же еще? Мне жаль, Сонь… – с сочувствием произнесла она. С искренним даже, как мне показалось. – Я, конечно, пока еще не могу понять, что такое вообще – хотеть ребенка. Но когда‑то же я их захочу… И не одного. Жаль, что у тебя вот так…

Жаль ей…

А мне‑то как жаль, что мама разболтала ей мою тайну.

Которую еще и муж не знает. Которую я и сама не совсем еще осознала. Мне такого сочувствия не надо. И обсуждать я это не хочу. Но и грубить не привыкла. Стася вроде как искренне сопереживает. Сочувствует мне и хочет поддержать.

Почему же мне кажется, что она лезет в мою семью?

Почему мне так хочется ее от Стаси оградить?

Да где же там мама, в конце концов? И вообще, почему Стася вдруг заговорила, что я что‑то должна сказать Антону? Разве это ее дело?

То есть я не могу лезть в ее отношения со взрослым женатым мужчиной, а она лезет в нашу с ним семью со своими советами? Кто ей дал такое право?

Грубые слова едва не сорвались с губ, но я сдержалась. Мама зашла в гостиную с круглым блюдом в руках, с целым ворохом бутербродов на нем.

– Решила наделать бутербродов, чтобы мальчикам было что поесть!

– Красная рыба – круто, – подхватилась и подбежала к ней Стася, – теть Лена, как вкусно! Пальчики оближешь!

– С творожным сыром, – заулыбалась довольная мама, с умилением глядя, как Стася ест бутерброд, аккуратно его кусая. – Сонь, ты съешь тоже кусочек, – позвала меня мама, подсела ко мне и пододвинула поднос. Ее глаза всё еще блестели от умиления, словно она Мишленовскую звезду получила, а не обычную похвалу ее кулинарному таланту.

– Теть Лен, вы же меня научите их готовить? – запела Стася маме в уши. – Буду масика удивлять.

– Да что там готовить? Это же просто бутерброды. Ешьте, девочки, – махнула рукой мама.

Я глянула на кругляш батона с красной рыбкой не без аппетита. Есть хотелось, но я боялась, что неправильные продукты повлияют на вкус и качество молока, которое надеялась в скором времени вызвать. Да и вес бы сбавить не помешало.