Весеннее чудо для мажора

– Может, это не мужской организм, а глисты? Ты бы проверился, страшная штука, – я быстро вбила в браузер это слово, подошла к Андрею, и ткнула ему в нос мерзкой картинкой.

Даже у бывалой обжоры‑меня такое аппетит отбивало, но Андрей лишь фыркнул.

И продолжил есть.

– Еще есть что‑нибудь, Лизка? Соскучился по твоей еде, сегодня как‑то бедновато. Видимо, жених так себе, раз ты его надумала встречать таким бедным столом, – съязвил Булатов.

Да что ж такое!!!

– Андрей, – Вик явно понял, что я уже готова убивать, и вступил в этот, с позволения сказать, разговор, – ты что здесь делаешь‑то?

– Живу. Вчера вот поселился. Ты в курсе, что у нас здесь дом? Тохе перешел, старшему нашему.

– Не дом, а квинтэссенция хаоса, – поправила я.

– Ты там была? – вскинулся Вик, и направил на меня обвиняющий взгляд.

– Была‑была. Вчера заходила, – довольно заметил Андрей. – Там и правда жуткая срань, нанял пару мужиков, которые вынесут весь хлам, а их жены все отмоют. Обошлись дешево, кстати, – бросил на меня Андрей острый взгляд. – И нос не воротили. Но в следующий визит ты так кривиться не будешь.

– Визита не будет, – отрезала я.

– Будет, – заявил он. – Мы оба знаем, что ты кинешь Витьку, и сама ко мне придешь.

Андрей подъел крошки, и откинулся на спинку стула, довольно потирая живот.

– К моей девушке не лезь, – набычился Вик. – Наверное, тебе пора.

– Лох ты, братец, – хмыкнул Андрей. – «Наверное, тебе пора», – передразнил нарочито пискляво, и снова взглянул на меня. – Лиза, серьезно? Тебе не может такое нравится. Ты себя за что‑то наказываешь, раз связалась с ним? Я бы еще понял нормального парня рядом с тобой. Все равно, вернул бы тебя, но это была бы борьба, а не избиение младенца.

Я глубоко вдохнула, готовясь разразиться тирадой. Папа частенько брал меня за город, к нему присоединялись приятели, и под шашлычок и коньячок они забывали о манерах, начиная изъясняться на великом могучем. Папа строго‑настрого запрещал мне повторять то, что я слышала, и я слушалась. Но выражения старательно запоминала. И когда начала встречаться с Андреем, эти познания мне пригодились.

Андрей за своими словами не следил никогда, но стоило мне произнести что‑то эдакое, он превращался в проповедника и грозился карами. Бесило его, когда я выражаюсь, и этим я научилась пользоваться. Вот и сейчас я готова была выдать ему одну из заготовок, но Вик дернул меня за руку:

– Можно тебя на пару слов?

– Да, – растерялась я.

– Эй, полегче там, – бросил Андрей. – Не доводи мне Лизу.

– Ну да, это твоя привилегия, – пробурчала я, но поплелась за Виком.

Может, он придумал какой‑нибудь план, как выставить Андрея? Вроде, понятно, что они братья, и ссориться он с ним не хочет. Может, виноват перед ним, или еще что‑то, но… но слова Андрея резанули меня. Ведет себя Вик, и правда, как лох. Мне даже стыдно за него.

– Видимо, я здесь лишний, Лиза, – напустился Вик на меня, когда мы вышли во двор, и подошли к сараю. – Я сидел, наблюдал за вами, и знаешь, что понял? Ты его девушка, а не моя.

– Ты обалдел? – уставилась я на него. – Я сколько просила тебя вышвырнуть Андрея? Но ты именно что сидел, и смотрел, терпел это издевательство вместо того, чтобы хоть что‑то предпринять.

– Это ты должна что‑то предпринять, а не я! Ты, Лиза, – Вик для усиления эффекта ткнул указательным пальцем в мою грудь. – Сделай уже выбор, и озвучь его: ты с ним, или со мной. Потому что создается впечатление, что ты с Андреем, а я для массовки.

– Не перекладывай с больной головы на здоровую, – разозлилась я. – Струсил вышвырнуть Андрея, и я виновата. Молодец, браво. Знаешь, я разочарована в тебе.

– Как и я, – скривился Вик.

Я резко развернулась и, кипя гневом, понеслась к дому. На кухню я вбежала, кипя, и налетела на Андрея. Он уже достал маскарпоне, чтобы и его сожрать, то не тут‑то было.

– Все. Хватит с меня. Ты! – я вцепилась в его плечи, пытаясь заставить подняться. – Пошел вон! Вечно ты все портишь!

– Вот это движ, вот это азарт, – расхохотался Андрей, будто бы даже и не замечая, как я колочу его по плечам. – Лизка?

– ЧТО?! – заорала я.

Вик, конечно, тоже козел, но он хоть растерялся и обиделся. А Андрей ведь специально это представление устроил, чтобы меня довести, и нас рассорить. И доволен результатом, судя по ухмылке. Сделал гадость – на сердце радость.

– Садись уже. Чай попьем, – щедро предложил он, на что я сложила фигуру из трех пальцев, и продемонстрировала ее, ткнув парню в лоб. – Вот вредная какая. Садись, – он обхватил меня за талию, дернул на себя, и усадил к себе на колени. – Ну что, неженка‑Витёк испугался, и ушел в закат?

– Ты и мизинца его не стоишь! – вскочила я, и отбежала от Андрея.

– Он слабак, Лиза, – Андрей, впервые за долгое время, заговорил серьезно, и тоже поднялся, оставив еду в покое. – Слабак и чистоплюй. Витя – не злой, но склонен к мелкому слюнтяйству, и любое отклонение от привычного порядка вещей воспринимает как трагедию. Ты же видела, он сидел, засунув язык в задницу, а должен был мне морду набить. Или я не прав?

– Все равно, ты мудак!

– Ты обиделась на херню, – рыкнул он. – Потому и бесишься.

– Это не херня! В любви клялся, а сам собирался кинуть меня. Срок нашим отношениям отмерил, и отбросил бы, как ненужную вещь, – сжала я кулаки. – Да, я обиделась. Видишь ли, я тебе верила. Верила в то, что ты любишь, а ты поступил, как козел. Что, скажешь, я слышала не тебя, а просто голос был похожий? Или тебя подставили? Или я все не так поняла?

– Нет, нет и нет. Это был я, меня не подставили, и ты все поняла так. Почти, – спокойно ответил Андрей. – Могла бы подойти ко мне, и я бы объяснил, но вместо этого ты сбежала.

– Я бы подошла, и ты бы соврал.

Хотя, я не лжи тогда боялась, а правды. Что подошла бы к Андрею с вопросом, правда ли он намерен уехать, и бросить меня, и он бы кивнул. Мол, да, а что такого? Пока я с тобой, так наслаждайся. Это было бы гораздо более унизительно, чем сладкая ложь, что тот разговор, который я подслушала, мне приснился.