Дневник провинциалки

После этой ночи между нами действительно появилось какое‑то новое понимание, словно мы стали парой. Костя смотрел на меня, как на ангела, который снизошел с небес, чтобы подарить ему свое горячее сердечко. По крайней мере, именно так я видела его отношение ко мне. Разумеется, для него это было очередной галочкой: только спустя какое‑то время я узнала, что этот обаятельный искуситель коллекционирует девственниц…

Наши отношения быстро пошли на убыль. Костя снова стал равнодушным, словно между нами ничего не было. На этот раз он открытым текстом говорил “мы хорошо провели время, и ты не должна выдумывать чувства на пустом месте”. Этого следовало ожидать, но в силу юности мне совсем не хотелось воспринимать суровую правду жизни, она не укладывалась в голове, сердце разрывалось от боли.

Мои ночи были пропитаны слезами, я с трудом сдерживала крик отчаянья, грудь заполнилась адреналином. Костя не выходил из головы. Он словно поселился внутри и стал неделимой частицей, которую нельзя удалить безболезненно. Я бродила по замкнутому кругу, постоянно вспоминая наши встречи, взгляды, прикосновения. От этого становилось еще хуже.

Все мысли складывались в какой‑то тоскливый сюжет о любви. Выбраться из этого дерьма у меня не получалось. Единственным способом избавиться от тоски был перевод в другой магазин. Собственно, так я и поступила, не увидев других вариантов. Это было проще: уйти, сбежать, исчезнуть. В новом магазине оказался сумасшедший объем работы, поэтому мысли о Косте достаточно быстро растворились в рабочих буднях и перестали терзать душу.

Несмотря на то, что в моем сердце появилась первая царапинка, этот опыт оказался настоящим билетом во взрослую жизнь, где я научилась отличать секс от любви и отношений. Костя стал прототипом моего секс‑символа: уверенный в себе, умный, целеустремленный мужчина с нежным темпераментом.

 

Возьми меня жестко

 

Рэйчел

Америка. Вашингтон

На город лениво опустился вечер. Закатная полоса чувственно окрасила все вокруг. Комната была заполнена тенями и жарким дыханием, яркие лучики телевизора игриво прыгали по уставшим телам.

– Ты сегодня какая‑то напряженная, подметил Рик.

– Ага, – буркнула Рэйчел. В приступе сексуальной недосказанности ее тело мелко подрагивало. – Все, мне пора на работу! – она дважды хлопнула в ладоши, чтобы включить свет и в режиме полета пчелы приняла душ, после чего стала суетливо бродить по комнате в поисках трусов, которые порывом страсти улетели в неизвестном направлении. Рик все также расслабленно лежал на спине, закинув руки за голову, на его лице поселилась улыбка удовлетворения.

– Обожаю, когда ты голая суетишься, – усмехнулся он, с интересом наблюдая за стремительными сборами.

– Ага, – Рэйчел натянула трусы и резко глянула на мужчину. – Я к тебе на минутку забежала, а ты устроил секс‑марафон на час.

– Я не люблю быстро, – задумчиво пробормотал Рик. – Секс должен быть нежным и продолжительным, как морская волна.

– Секс должен быть быстрым, как молния! – доставая из сумочки расческу, буркнула Рэйчел.

– Оставайся, – Рик тепло улыбнулся. – Откроем бутылочку твоего любимого вина, посидим.

– Здрасте! – в голосе Рэйчел послышалось искреннее удивление. – У меня дежурство, вообще‑то.

– Опять дежурство, – нахмурился Рик.

– А ты как думал? – рывками распрямляя волосы, девушка вздохнула. – Это у вас в морге делать нечего, а нам в венерологии даже в туалет сходить некогда.

– Ну, я бы не сказал, что в морге делать нечего, – Рик бросил в гостью резкий взгляд.

– Не обижайся на правду, – Рэйчел попыталась успокоиться, но внутреннее раздражение от неудовлетворенности брало свое.

– Ты действительно считаешь, что у патологоанатома мало работы? – с напряжением в голосе спросил мужчина.

– У твоих пациентов нет жалоб на здоровье, – Рэйчел пожала плечами. – А у меня полное отделение болящих. Из них пятеро со смертельным венерическим заболеванием и трое тяжелых из терапии.

– Из терапии? – Рик удивленно раскрыл глаза.

– Ну да, – было ему ответом. – Я частенько помогаю терапии. Там сейчас все переполнено, троих больных ко мне определили.

– А че с ними? – в этот момент Рик потерял интерес, его взгляд стал равнодушным.

– Грипп в тяжелой форме, – гостья вздохнула. – И они, кстати, могут оказаться у тебя, если я не буду работать.

– Но почему ты опять работаешь в ночь? – воскликнул мужчина. – Десять лет стажа, один из лучших врачей больницы, руководитель интернатуры.

– Потому что у нас медсестер не хватает, сам знаешь! – продолжая расчесывать волосы, Рэйчел встала напротив кровати.

– Это бред какой‑то, – Рик нахмурился.

– Знаешь, я тоже не думала, что в тридцать один год буду пахать, как молоденький интерн, но что поделать? – девушка задумчиво скривила губы.

– Кстати, как же твои интерны? – тихо спросил Рик.

– Мои интерны очень толковые, – Рэйчел кивнула, – но отделение на них не оставишь.

– Жаль, – Рик лениво поднялся на ноги. – Я планировал с тобой всю ночь провести.

– Не судьба, – Рэйчел повернулась спиной и стала копаться в сумочке.

– И все‑таки, у тебя самая вкусная попка в больнице, – в мужском голосе послышались нотки восхищения, глаза хищно разглядывали сочные ягодицы.

– Не знаю, – усмехнулась Рэйчел, ловко убирая волосы в хвост, – я ее на вкус не пробовала.

– Зато я пробовал, – Рик приблизился. – И писечка самая вкусная.

– Фу, – Рэйчел брезгливо сморщилась. – Не напоминай.

– Неужели я так плохо это делаю? – искуситель прижался к хрупкой спине, ладони чувственно сжали острые груди.

– Ты замечательно это делаешь, – Рэйчел вздохнула, – но я тебя об этом не просила.

– Ясно, – голос Рика погрустнел. – Значит, не понравилось.

– Я тебе сто раз говорила: не уважаю лизунов, – стараясь хранить самообладание, ответила девушка. – Зачем было настаивать?

– Я хотел сделать тебе приятно, – Рик пожал плечами.

– Мужчина не должен этого делать, – в голосе Рэйчел мелькнуло пренебрежение.

– Но ты же мне делаешь это, – Рик шепотом засмеялся. – Разве оральный секс так плох?

– Я женщина, – Рэйчел вздохнула. – Мне позволено быть послушной, а мужчина не должен унижаться.

– Не вижу здесь никакого унижения и с удовольствием сделал бы это еще раз, – не отступал Рик.