Ворон ворону глаз не выклюет. Том II

– Я отнесла волоски Айтану, он прыгнул в сон Гелертта и отыскал образы его умерших жены и собаки. Дальше сами знаете… восковой вольт и пара капель крови. В новолуние я наслала на Гелертта морок жены, заодно добавила к её образу парочку мерзких деталей для пущего эффекта. Про собаку тоже не забыла. Жаль, меня не было рядом в тот момент, – Карамия захохотала и откинула на спину длинные чёрные косы, переплетённые алыми лентами. – В некрологе напечатали лаконичную запись о сердечном приступе. Столько денег, потраченных на Хранителей, ушли коту под хвост.

Сирша со словами: «Изящное решение, дорогая», отсалютовала бутылкой и приложилась к горлышку. Странный день прощания. Больше походил на посиделки старых друзей.

– Ну‑ка, новичок, утоли наше любопытство – откудова ты родом? – возглас Лиховида заставил остальные разговоры стихнуть.

Виктор замер у ворот. Попытка незаметно проскользнуть в тренировочный зал с треском провалилась. Раз уж он решил побыть для самозванки послушным мальчиком, хотя бы до тех пор, пока не найдёт убийцу, то ему придётся как‑то уживаться с остальными её людьми. Он практически ничего не помнил о жизни до Хранителей: ни о земле, на которой родился, ни о доме, в котором вырос. Желая ответить хоть что‑то, он решил вспомнить, где бывал чаще всего:

– С северо‑запада Тормандалла.

– Далеко вас жизнь закинула, дон Раймонд.

– Не так далеко, как вас, мистер Атталь.

На северо‑западе много чего находилось, и Курьеры требовали конкретики: был ли то Одинокий пик, или окружавшая его Лунная степь, а может, Виктор родился ближе к плато, откуда брал начало Синий Хребет? Ставки сыпались одна за другой, пока Лафайетт не возмутился: «Так нечестно, всё‑таки я родом не из этих мест!», чем немного остудил пыл друзей.

– Ладно, давайте не будем обижать нашего усатика и выберем новую тему, – Сирша вновь закинула ноги на стол, чем заслужила от «усатика» ещё один хлопок по лодыжке.

– Желательно, чтобы она не касалась меня, – Виктор сомкнул руки за спиной и выпрямился, приняв угрожающую позу. От этих разговоров о прошлом зудело в висках.

– Терпи, Хранитель, – фыркнула Диана, подливая себе вина. – Ты для нас, так сказать, свежая струя. Последние пару лет новички заглядывают к нам всё реже и реже.

Механизм шумно заработал, отпирая каменные врата за спиной Виктора. Не успел затихнуть шорох камня, как следом раздался крик:

– Наро‑о‑од, крепись, добавка пришла!

В зал ворвался Танмир, балансируя двумя подносами, полными тарелок и закусок. Его встретили развесёлым гулом, словно все ждали не еды, а самого горца. За ним шагала Тунара с бутылками из зелёного стекла; выглядела так, будто собиралась драться за сохранность своей ноши, но мгновенно сдалась обаятельной улыбке Лафайетта, когда тот поспешил забрать из её рук тяжёлые бутылки. Танмиру помогли Якоб с Нариманом, вместе они переставили тарелки с подносов на стол.

Виктор скользил взглядом по оживлённым лицам, по бутылкам, из которых звучно вылетали пробки, и весёлой неразберихе. Пожалуй, наступил идеальный момент для отхода.

– Дружище, не стесняйся, останься с нами ли чё ли, – Танмир успел перехватить Виктора за локоть. – Сестрица расстаралась и опустошила по особому случаю закрома склада. Пируй, пока есть возможность.

– Не думаю, что моё присутствие здесь уместно.

– Ойбай, не мороси! – Танмир упрямо тянул Виктора к общему столу. – Айтан первым обозвал бы тэно скучной мордой за такой отказ.

Не сказать, что все за столом обрадовались пополнению. Карамия предсказуемо скривила губы, но прежде чем она успела выплюнуть очередную колкость, Лафайетт вложил ей в руку кальянную трубку.

– Застолье – это всё ваше прощание с мёртвыми?

– Небось считает, яко мы ведуны, то даже посрать без заклания не ходим, – не слишком‑то тихим шёпотом фыркнул Лиховид, наклонившись поближе к Диане.

– Виктор, посмотри на нас! – с широкой улыбкой, которую не скрыла густая борода, Танмир обвёл жестом пирующих. – За этим столом собрались и шины, и горцы, и степняки, и низменники, а один и вовсе с Вердестта. У каждого свои представления о ритуалах погребения, сложно всем угодить так да.

– Все мы здесь любители нарушать правила, – добавил Лафайетт, отработанным движением вскрывая бутылки одну за другой, – вот и прощаемся с мёртвыми так, как захотим, а не как требуют чьи‑то традиции.

– Айтан был счастлив в те редкие моменты, когда все наши собирались за одним столом и закатывали пирушку. Чем не лучший способ почтить его память? – Сирша, желая подкрепить слова делом, схватилась за одну из открытых бутылок и выпила из горла.

Тунара подала Виктору жареную треску в соусе, варёные лапки крабов, сунула в руку апельсин, который только в Шинстари растёт – вот уж точно, гуляли не на шутку. Вся снедь так одуряюще пахла, что желудок свело от обострившегося голода – но стоило ли рисковать? Когда сидишь в кругу убийц, то закономерно опасаться яда в своей тарелке. Виктор обвёл Курьеров внимательным взглядом. Никому до него не было дела. Игнорировать угощение становилось всё сложнее. Ощущая жуткую неправильность оттого, что он отмечает прощание с убитым им парнем в компании его же товарищей, Виктор поддался соблазну.

Каким‑то мистическим образом Танмир умудрился создать за столом лёгкую атмосферу: то подразнивал безобидной шуткой, то неожиданным вопросом втягивал в разговор даже таких упёртых молчунов, как Якоб с Нариманом, нашёл чем заинтересовать и тихоню Веселину. Взаимные подначки сменили смех и рассказы о былых временах. Танмир воскликнул: «Ребята, ме починил патефон!», и вскоре зазвучали ритмичные звуки банджо и фагота. Первым на месте не усидел захмелевший Лиховид.

– Давай танцевать, голубица моя! – он закружил жену в танце, улыбаясь, как сумасшедший, и не отводя от спутницы взгляд. Диана покраснела и захихикала, когда Лиховид потёрся кончиком носа о шрамы на её щеке.

– Эй, Лаф. Может, растрясём твои старые кости? – Сирша поддела ногу соседа носком туфли.

Долго уговаривать не пришлось. Из Лафайетта вышел неплохой танцор, хотя выпил он поболее многих. От Танмира не скрылся тоскливый вздох Тунары, и после короткого: «А давай?..» – они вместе пустились в диковатый пляс. Виктор успел в своей жизни насмотреться на горские танцы, но привыкнуть к этому зрелищу так и не смог.

Сегодня Курьеров можно было принять за обычных людей, а не опасных преступников, беззаконников, которые проливают кровь из‑за эгоистичных желаний обрести власть и силу, недоступную другим. Виктор налил себе немного таинственной настойки, которую притащила Тунара, и постарался не задерживаться на мыслях, что сам решил следовать их путём. Он ведь не такой, как они. Потерпит немного и забудет о Курьерах, как о страшном сне.

«Именно так», – и Виктор сделал большой глоток. На языке остался фруктовый привкус. Когда‑то он тоже умел веселиться, да так лихо, что свидетели потом год вспоминали его выходки… Теперь, казалось, то был совсем другой человек. Всё чаще Виктор сам не понимал, кем он стал.

Нагуляв танцами аппетит, народ вернулся к застолью. Новую тему для разговора долго искать не пришлось.

– А как Хранители своих провожают? – поинтересовался Лиховид, ковыряя в зубах рыбьей костью.