Ворон ворону глаз не выклюет. Том II

Ответ Катерину явно не устроил, но на большее она могла не рассчитывать.

– Сейчас перед моими глазами вновь ваши танцы с Даниилом, – шутливо подначила она. – Сделай лицо попроще, мой дорогой Раймонд, и вернёмся под взор Двуглавого. Я расскажу и нарисую всё полезное, что подметила за время визита в крепость. Впереди нас ждёт много работы.

 

Глава № 2. Многоглавый грач

 

Дарнелл медленно приходил в себя после трагедии. Из разбитых окон наперебой кричали голоса дикторов местных радиостанций, в спешке передающие свежие известия: о переполненных лечебницах, пожарах, и повсеместных случаях мародёрства. Для последних наказание было одно – эшафот. Никаких тюрем, никаких судов.

Хейд осознавал риск, но голод оказался сильнее страха. Лямка сумки впилась в плечо от тяжести консервных банок из бакалейной, пока он брёл по набережной. На брусчатке остались отпечатки лап и засохшая кровь, в первых лучах солнца сверкали осколки фонарей, окон… чужих жизней. Дома утопали в полупрозрачной сиреневой дымке, словно это Майра раскуривала свои благовония.

Страшно было представить, что творилось в цирке, когда все животные разом обезумели. К сожалению, уже не хватало сил, чтобы проведать Майру – за всю ночь Хейд так и не сомкнул глаз. Зато успел заглянуть в Сорочье Гнездо: лопнула часть стеклянных стен астральной башни, но горничная Марта заверила, что Несса и Айлин в порядке. «Аист» тоже пережил встряску. Ардашир уныло глушил своё пойло в компании Клары: впервые за долгие годы в пабе не оказалось ни одного посетителя.

А вот Горбы ничем порадовать не смогли: северное крыло дворца Хоррусов не выдержало тряски и рухнуло. Убежище Айры находилось в южном, но вдруг… Лишь бы он додумался спрятаться под куполом. Тормандалл падёт, а творение дейхе останется стоять непоколебимо.

Хейд прошёл под обвитой плющом аркой, поглядывая на деревья и надгробия, но увы – птицы оставили своего хозяина. Даже привычного карканья Грачика было не слыхать.

– Айра, – позвал Хейд, но получилось несмело, тихо; как будто стоит ему нарушить мёртвый покой этого места – и случится нечто плохое. Но куда ещё хуже?

– Айра! – отчаянно воскликнул Хейд, ворвавшись в пустующее логово брата. Никого.

– Айра? – пробормотал он, склонившись над столом и мазнув пальцем по следу ярко‑алого порошка в ступке. От догадки внутренности скрутило в узел. Рядом лежал открытый мешочек с сушёными цветами баюнки, степной розы и листьями плакучего мака – и это малая часть того, что Хейд опознал. Алая улыбка. Отлично, его брат не просто беззаконник, но и любитель втирать в дёсны опасную гадость.

– Айра, чтоб тебя! – рявкнул Хейд и брезгливо вытер пальцы тряпкой. Куда мог подеваться его нерадивый одурманенный братец?

Внутри купола нашлись оброненные на пол зеркала, покрытые паутиной трещин. Неужели Айра начудил? А если Левиафаны? Пришлось искать дальше, и плевать, что ноги едва гнулись от усталости. Лишь бы поиски не привели к бездыханному телу… Вдруг тишину нарушил протяжный, леденящий душу вопль. Хейд бросился в сторону звука, мигом забыв про усталость. Только бы коварное эхо не завело его в тупик!

Источник криков нашёлся в тронном зале Хоррусов. На деле это место выглядело не так интересно, как звучало: некогда безупречный мраморный пол засыпало обломками крыши, от колонн остались пеньки, а на стенах вместо знамён висели блёклые агитационные плакаты квадрианцев. Но главный символ прошлого – монолитный трон из красного обсидиана – всё ещё стоял на возвышении. За несколько веков народ успел насочинять про него много легенд, самая известная из них: якобы камень обрёл свой цвет из‑за крови рода Хоррусов, пролитой здесь Дикой Кэйшес. Никто так и не решился сдвинуть с места про́клятый престол, и уж тем более сесть на него. Последний свидетель краха великой эпохи Серебряных мурен остался всеми брошен и позабыт.

Время потихоньку уничтожало некогда искусную вещь, достойную задницы императора. Обломок с крыши разбил глыбу обсидиана, и теперь она больше напоминала торчащий из пола гнилой зуб. Кромки сколов выглядели острыми. На такой «трон» сядет лишь безумец, и, конечно же, именно здесь нашёлся Айра. Выглядел он потерянным, тенью самого себя. Зачем‑то забрался на трон с ногами, словно пол мог его обжечь.

– Я из‑за тебя в крематорий отъеду раньше срока, – несмотря на злость в голосе, Хейд выдохнул с облегчением. Видок у мелкого был, конечно… длинные волосы прилипли к потному лбу, сосуды на лице вздулись, а сам он мелко подёргивался, будто кто‑то невидимый тыкал его иголкой.

– Стой! – прокричал Айра не своим голосом. Хейд замер. – Крысы. Крысы рядом! Берегись!

Айра всеми силами нарывался на парочку хороших тумаков. Может, и не на пару. В то время как Хейд, рискуя своей головой, пролез в червивое логово, едва не попал в руки гвардейцев, чудом пережил давку и землетрясение – этот идиот развлекался степными травами и окончательно сорвал без того хлипкую крышу.

– В городе не осталось зверей, – сквозь зубы процедил Хейд.

– Они в тенях. Крысы. Крысы! Прогони их, прогони! – Айра отчего‑то говорил на устаревший манер, выделяя голосом последние слоги и растягивая гласные. Хейд был слишком измотан, чтобы спорить. Он пнул ногой обгоревшую скамью, та с грохотом повалилась набок.

– Видишь? Здесь никого нет. Слезай, тебе нужно проспаться.

Айра неуверенно опустил ноги на пол. Белки его глаз густо налились кровью, зрачок почти полностью занял янтарную радужку. Не человек смотрел на Хейда, а зловредный чёрт из старых энлодских преданий.

– Удивительно, что именно дикарь пришёл ко мне на помощь. Хотя вы заметно отличаетесь от остальных дейхе. В любом случае я премного благодарна, – Айра улыбнулся. Дёсны и зубы были красные, словно измазанные кровью – алая улыбка во всей красе. Ну точно, воплотившийся чёрт. – Я Люсия Роттершах, служанка леди Кэйшес. Как я могу обращаться к своему спасителю?

– Айра, ты… – Хейд так растерялся, что забыл слова, которыми собирался выбить из брата всю дурь.

– Рада знакомству, сэр Айра. Своим появлением вы меня буквально спасли, но позволите ещё одну просьбу? – Айра сложил руки на груди. – Уведите меня прочь из этого места. Боюсь, стоит вам уйти – и крысы вернутся. – Голос дрогнул, перешёл на торопливый шёпот: – Они до сих пор алчут моей плоти, жаждут обгрызть пальцы и губы, свернуться клубком в потрохах. Я не могу позволить этому повториться. Мне надо торопиться к больному сыну, понимаете? Я обещала. Обещала, что сегодня вернусь пораньше.

Беззаконник, улыбочник, одержимый. Айра не переставал удивлять.

Может, блудный дух успокоится и оставит брата, если ему подыграть. Хейд плохо представлял, что делать с одержимыми: благодаря квадрианцам в нынешние времена они практически не встречались. Айра старался доброжелательно улыбаться, но вызвал этим дрожь отвращения. Была не была, Хейд повёл «Люсию Роттершах» прочь из резиденции по тому пути, по которому сам забрался внутрь.