Возвращение Арсена Люпена

– Он уже далеко, – заметил заместитель прокурора.

– Как бы далеко он ни был, придется уж нам его изловить.

– Надеюсь на это, хотя убежден, господин следователь, что нам все же следует сосредоточить основные усилия здесь. Извольте прочитать записочку, что я нашел в кармане пальто.

– Какого пальто?

– Пальто шофера.

И заместитель прокурора подал господину Фийелю сложенную вчетверо бумажку, где грубым почерком было написано карандашом: «Горе барышне, если она убила шефа».

Волнение возникло среди присутствующих.

– Ну вот и хорошо, нас предупредили, – пробормотал заместитель прокурора.

– Господин граф, – начал следователь, – умоляю вас, не беспокойтесь. И вы тоже, барышни. Угроза просто бессмысленная, поскольку здесь присутствуют блюстители порядка. Я лично отвечаю за вашу безопасность. Что касается вас, господа, – обратился он к журналистам, – я надеюсь на ваше молчание. Именно я разрешил вам присутствовать при расследовании, и было бы черной неблагодарностью…

Тут он осекся, пораженный внезапной догадкой, и, оглядев по очереди обоих молодых людей, приблизился к одному из них:

– В какой газете вы работаете?

– В «Журналь де Руан».

– У вас есть удостоверение личности?

– Вот, пожалуйста.

Документ был в порядке, ничего не скажешь. Господин Фийель обернулся ко второму репортеру.

– А вы, месье?

– Я?

– Да, я хотел бы узнать, в редакции какой газеты работаете вы?

– Да, господи боже мой, господин следователь, я пишу в разные газеты.

– Попрошу вас показать ваше удостоверение.

– У меня его нет.

– Ах так? Как же это…

– Чтобы получить удостоверение, нужно регулярно сотрудничать в газете.

– Ну и что же?

– А я пишу лишь время от времени, посылая репортажи то в одну, то в другую газету, их печатают… или не печатают, смотря по обстоятельствам.

– В таком случае, как ваше имя? Предъявите свои документы.

– Мое имя ничего не скажет вам. А что касается документов, у меня их тоже нет.

– У вас нет ни одной бумаги, подтверждающей вашу принадлежность к профессии журналиста!

– И профессии у меня еще нет.

– Да что же это такое, месье, – довольно резко вскричал следователь, – не можете же вы в конце концов надеяться сохранить инкогнито после того, как хитростью проникли сюда и были посвящены в секреты следствия!

– Хотел бы напомнить, господин следователь, что, когда я явился, вы меня ни о чем не спросили и, следовательно, мне не на что было отвечать. Кроме того, мне не показалось, что следствие ведется в секрете, поскольку здесь присутствовало много народу, в том числе даже один из преступников.

Он говорил очень тихо и чрезвычайно вежливо. Это был очень молодой человек довольно высокого роста. На нем были слишком короткие брюки и слишком узкий пиджак. Розовое, почти девичье лицо, высокий лоб с чубом взъерошенных волос, светлая неровная бородка – таков портрет незнакомца. Умные глаза его блестели, и, казалось, он ничуть не смущен, напротив, весело улыбался без всякого намека на иронию.

Господин Фийель враждебно, с вызовом глядел на него. Двое жандармов выступили вперед. Но молодой человек воскликнул со смехом:

– Господин следователь, совершенно ясно, что вы подозреваете меня как сообщника. Однако, будь это так, разве я не скрылся бы при удобном случае, как сделал мой дружок шофер?

– Вы, верно, надеялись…

– Любая надежда в этом смысле лишена основания. Подумайте сами, господин следователь, и вы поймете, что, следуя логике событий…

Господин Фийель взглянул ему прямо в глаза и сухо бросил:

– Хватит шутить! Ваше имя?

– Изидор Ботреле.

– Профессия?

– Ученик в классе риторики лицея Жансон‑де‑Сайи.

Не отводя взгляда, господин Фийель тем же тоном проговорил:

– Что вы тут мелете? Ученик риторики…

– В лицее Янсон, улица де ля Помп, дом…

– Ага! – разозлился господин Фийель. – Вам угодно насмехаться надо мной! Пора прекратить этот цирк!

– Не скрою, господин следователь, мне странно, что вы так удивляетесь. Что вы можете возразить против того, что я учусь в лицее Янсон? Вас смущает моя борода? Не беспокойтесь, она накладная.

Изидор Ботреле сорвал редкие колечки, что обрамляли его подбородок, и лицо его оказалось еще моложе, совсем розовым и правда лицом школьника. В веселой детской улыбке приоткрылись белые зубы.

– Ну, теперь поверили? Или нужны еще какие‑нибудь доказательства? Вот, смотрите, это письма моего отца, они адресованы господину Изидору Ботреле, в лицей Жансон‑де‑Сайи.

Поверил ли, нет ли, господин Фийель явно не одобрял всей этой истории. Он спросил сердито:

– Что вы здесь делаете?

– Но… я учусь.

– Для этого есть лицеи, ваш, например.

– Вы забываете, господин следователь, что сегодня 23 апреля и у нас пасхальные каникулы.

– Ну и что?

– А то, что я могу делать в каникулы, что захочу.

– А как же ваш папа?

– Отец живет далеко, в Савойе, он‑то как раз и посоветовал мне совершить небольшое путешествие к берегам Ла‑Манша.

– Украсившись накладной бородой?