Вторая жена. Некорректная жертва

Я перебирала в голове знакомых, у которых могли быть знакомые знакомых, живущих в Сочи. И никого не нашла. Кончились сигареты. Стрелять у прохожих было как‑то стремно. И пришлось купить пачку. Проклятые сигареты! Можно было бы покататься на автобусе… допоздна… а потом… Дурацкий и мрачный образ меня, сидящей на лавочке темной ночью в парке, стал посещать все чаще. Милиция, маньяки и прочие неприятности меня не так сильно пугали, как холод и отсутствие крыши над головой. Мелькнула мысль про отделение милиции, можно сказать, что потеряла кошелек и теоретически пережить ночь там, но мозг решил купировать панику и отправил меня на рынок. На рынке у меня случилось два часа теплого воздуха и вешалок с шубами. А потом рынок закрыли. И я снова отправилась в порт. В том году здание было на ремонте. Поэтому ждать можно было только снаружи под козырьком на лавочке. С ледяным ветром в обнимку.

 

Я еще раз уточнила у диспетчера о возможном прибытии парома, и ничего нового мне не сказали. Но я решила не сдаваться. Подошла к будке, в которой сидел веселый мужичок, и стала пытать его. «Ну, хто ж тебе скажет‑то? – как‑то по‑отечески проговорил он – Это порт грузовой. Пассажиров берут так, от нечего делать. Поэтому и нет расписания. Мож, и едет друг твой, хто ж знает… нам не докладывают. Вот как доедет, так и дадут сигнал и разрешение пришвартоваться. И то, мож, и не дадут. Вишь, сколько кораблей и все на выгруз. Это ж порт грузовой, тут люди, это так, бонусом. Ты посиди, погрейся. Чай выпей!»

То ли этот мужичок в телогрейке и правда вызывал доверие, то ли я отчаялась и замерзла, но из его будки светил такой уютный и теплый свет, что я согласилась.

Внутри воздух напоминал кисель из запахов прелого тела, чая и старого одеяла. Но в будке, несмотря на удушливый запах и тесноту, не было ветра. И дождя. Мужичок расспрашивал меня, откуда я родом, первый ли раз в Сочи, есть ли дети. Я нехотя отвечала, но в душе была ему безмерно благодарна за приют.

Что именно заставило меня покинуть этот оазис, я не помню. Скорее всего, пресловутая вежливость и воспитание, ведь негоже так долго засиживаться, тем более с незнакомыми людьми. Поблагодарив его за гостеприимство, я вышла, но, оказавшись на улице, об этом сразу же пожалела. Телефон у Хасана был все еще вне зоны доступа. Я уже всерьез собиралась поплакать. Но что‑то держало меня от тотального отчаяния. В грустных мыслях, ёжась от холода, я добрела до одиноко стоящей лавочки с козырьком и села, поджав под нее ноги. Пронизывающий ветер безжалостно отбирал тепло у промокшей куртки. Ладони в попытках согреться, нашли пристанище между дрожащими бедрами. Волосы я заправила под воротник куртки и сидела вот так, скрючившись, без малейшего представления, что же теперь делать.

 

Вдруг передо мной нарисовалась мужская фигура и сочувственно пробасила: «Ждем кого‑то?» Я подняла взгляд. Прямо передо мной возвышался устрашающего вида бугай с широким опухшим лицом. Его темная кожа блестела, словно была намазана жиром. Я уловила едва заметный акцент. Инстинктивно замерев, я почувствовала, что мои ноги стали прорастать в асфальт. «Ага», – произнесла я, стуча зубами. «Не скучно одной‑то? Составить компанию? Да ты меня не бойся, я нежный!». Он сел настолько близко, что мне стало не по себе.

Мгновенно какой‑то неприятный червячок шевельнулся в животе, я включила эхолокацию и просканировала местность на предмет милиции или вообще кого‑нибудь. Полтора человека курили метрах в пятидесяти от нагретой родной лавочки с козырьком. И тут мне стало по‑настоящему страшно. Жутко. В горле пересохло, и по венам пронесся ледяной смерч. У меня ведь даже денег нет, а помереть за раскладную нокию обидно…

«Да, ты меня не бойся, я нежный», – и его рука вынырнула из кармана куртки. Я зажмурилась и собралась закричать. Но какой‑то предательский гормон выключил мне звук. Я с отвращением почувствовала, как он положил мне руку на колено и дружелюбно потрепал. «А если серьезно, сколько?» Я судорожно проглотила вопрос, с опаской вперившись взглядом в его растопыренные на моей коленке пальцы и переспросила: «Сколько жду?»

Он поспешно убрал руку, прокашлялся: «Чего ждешь?» Я открыла глаза и посмотрела ему в лицо. И как пионер на линейке честно заявила: «Я жду своего друга из Турции». Он помолчал. «Давно?» «С утра еще…» «Не едет?» «Нет, плывет, вот уже должен приехать…» И я ему во всех подробностях, наверное, от страха, пересказала весь день. «Я тоже слышал, что сегодня корабль будет с Трабзона, так что, может, и едет твой друг. А я думал ты это… – он окинул меня липким взглядом, но потом резко переключился, – Ну ты не расстраивайся! Кофе хочешь? Пойдем я тебя напою. Да ты не бойся!»

Я вжалась в лавку еще сильнее и замотала головой на его предложение. Виновато улыбнувшись, максимально непринужденно и вежливо отказалась. Мужчина немного помолчал, мне даже показалось, что я слышу, как скрипят его извилины в поисках нужных фраз. Наконец он вздохнул: «Ну, хочешь, я сам принесу, ты с молоком любишь или как? Да все нормально! Отказ не принимаю, вон у тебя нос синим уже стал! Или, может, тебе чего покрепче?» Меня снова передернуло от холода, и я выдавила из себя: «К‑кофе… просто кофе».

 

Через десять минут мои фиолетовые пальцы радостно и благодарно сжимали в руках картонный стаканчик, напиток в котором стремительно остывал. Мы сидели вдвоем, словно старые друганы, и рассуждали о вероятности хорошего исхода этого дня. «А телефон он выключил, потому что ему жена звонит, беспокоится, бу‑га‑га! Шучу. Ну зарядка села, ну в сортир уплыл или за борт выпал. Ты не переживай!» – он пытался меня развеселить изо всех сил. Не знаю, зачем ему это было надо, но с ним и правда оказалось как‑то теплее. Он своим огромным телом создавал какое‑то ощущение защищенности. Я болтала с ним и думала – а ведь бывают же хорошими люди, хоть и выглядят очень грубыми. Вот эта глыба из мышц и жира обладает такой силищей, что при желании мог меня просто скрутить и закинуть на плечо, а я даже пикнуть бы не успела. А он проявил ко мне искреннее сочувствие, угостил кофе и сидит, развлекает. Интересно, Хасан какой? Может, то положительное впечатление, которое он произвел, тоже окажется неправдой? «Если че, можешь у меня переночевать», – продолжал бугай. – «Я вот не женатый. Живу с другом. Напополам однушку снимаем. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде же!» Я вежливо отказалась. И вдруг на мой телефон пришла смс: абонент Хасан доступен для звонка. И сразу же загорелся экран, на котором было написано его имя. Я взяла трубку: «Алло!! Май леди!!!»

 

5

 

«Алло, май леди. Ты где? Ты еще в Сочи? Ну, слава богу. Мы миновали нейтральные воды, там не было связи! Уже через часик увидимся. Потихоньку собирайся и езжай в порт».

Мое сердце забилось, как голубь в клетке. Синие пальцы, пронзительный ветер, отсутствие макияжа и прически, мокрые ноги в сапогах – да ну это все! Ведь, главное, что я не ошиблась! Я дождалась!

Мой товарищ по лавочке заботливо оставил свой номер телефона и после нескольких попыток затащить меня в кафе, сдался и ретировался, предварительно купив мне тост и шоколадку. Жизнь закипела. Или мне так показалось. Люди стали двигаться быстрее, фонари светить ярче, а на лице у диспетчерши разгладились носогубные складки и морщины на лбу. Она порадовала меня новостью о том, что корабль зашел в порт и ждет разрешение на отгрузку. К воротам стали подходить люди. Кто кучками, кто парочками. И я всю мощь своего близорукого зрения направила на огромный корабль, с которого редкими ручейками стекал народ и проходил в здание.