Второй

– И кстати, если ты не знал, никакой эфирный маг не мечтает в первый же день захлебнуться информацией, которая в новом месте хлещет не только из людей, но даже предметов, – она выразительно похлопала по столу. – Так что поверь, я пока не собираюсь использовать эфир. И если мои вопросы будут казаться тебе бестактными, так и говори или просто не отвечай, ладно?

Джейсон неопределённо пожал плечами. Она как‑то очень поспешно начала планировать их дальнейшее общение. Он рассчитывал, что после того, как конфликт будет исчерпан, ему не придётся больше с ней пересекаться.

Он ещё какое‑то время наблюдал за эфиркой, опасаясь, что она снова что‑нибудь спросит. Глаза у неё оказались орехово‑зелёные, слегка раскосые – действительно типичная каэлидка, да и разговаривает смешно и с дурацким акцентом. На светлой коже в декольте, там, куда она себя ткнула, осталось красное пятно.

Она как будто забыла о его присутствии, переключившись на содержимое тарелки, но то и дело бросала взгляд куда‑то ему за спину, где сидели остальные учителя, и взгляд этот становился всё более непонимающим. Джейсон вернулся к чтению, но тут же был прерван вопросом:

– Что за тип в зелёном пиджаке?

– Гайр. – Не пришлось оборачиваться, чтобы понять, о ком речь. – Артефактор. Мудак.

– Подожди, – она снова задумчиво нахмурилась, – Адриан Гайр?

– Наверное… – Как будто он должен помнить всех по именам.

– Тот самый Адриан Гайр, известный учёный, создатель артефактов? – окончательно забыв про свою обиду, оживилась девушка – как там её зовут, Оливия? – Мы учились по его книгам в Фаэранте!

– Пишет какие‑то монографии, – припомнил Джейсон.

– Он же мировая знаменитость!

– Он мудак.

– Почему?

– А почему ты про него спросила?

Она фыркнула, но потом снова опасливо покосилась в сторону учительского стола:

– У него злобный вид. Не могу понять, он правда на меня смотрит или так кажется. Как будто сейчас бросится и придушит голыми руками! Это как‑то обидно… У него, наверное, что‑то с мимикой, да?

– Это тоже.

В случае Гайра внешность не была обманчивой. Он мерзко выглядел, имел мерзкий характер и издавал мерзкие звуки в своей комнате. К сожалению, если на наружные стены замка Макдуф не пожалел породы, то о внутреннем делении на помещения, видимо, не подумал заранее, и стены оказались тонкими. В соседи Джейсону достались Гайр и Бертемар, так что если за одной стеной не кряхтел артефактор, то за другой орал кот.

– Расскажи про других учителей? – переключилась каэлидка. – В фисташковом пончо – моя соседка, я видела её, когда выходила. Мы вроде как немного поболтали, но она так и не представилась. Травница, кажется?

– Госпожа Бертемар. Чокнутая, но безобидная. У неё жирный кот.

Он не знал, что ещё сказать о тихой старушке, но собеседнице хватило.

– Да, я видела кота, такой огромный! И его зовут Агенобарб! – Похоже, кот привёл её в восторг. – Он выскочил в коридор, когда госпожа Бертемар открыла дверь, и куда‑то умчался, а она страшно ругалась, говорила, что теперь школьники его поймают и будут – как она выразилась – творить с ним непотребства…

– Традиция такая, – не стал вдаваться в детали Джейсон, хотя она смотрела круглыми глазами, явно не зная, что и думать. – С Макдуфом за столом, – продолжил он, по‑прежнему не оглядываясь, – Сорхе. Преподаёт преобразования, презирает всех, кто недостаточно одарён. Кто там ещё?

– Импозантный мужчина в фиолетовом камзоле.

– Кайтель, иллюзии. Сравнительно нормальный.

– Вы общаетесь?

– Нет, – удивился Джейсон, – зачем?

Она внимательно на него посмотрела.

– Люди иногда так делают. Ну, знаешь, разговаривают друг с другом, ходят в гости, вместе посещают всякие… – она осеклась. – А здесь есть… что‑нибудь? Театр? Музей древностей? Ежегодная ярмарка?

– «Лось форштевня».

– Что?

– Кабак. На острове.

Судя по выражению лица, единственная достопримечательность её не слишком воодушевила.

– На острове – это где деревня со стационарным порталом?

– Да, Шанн‑эй. Других тут нет. Там портал, кабак, барахольщик.

– Звучит… – она закусила губу, мучительно подбирая эпитет, – …многообещающе.

Джейсон снова уставился в книгу.

– Добро пожаловать.

***

– Ого, да у нас тут повелитель воздуха!

Высокая женщина в белых одеждах скорбно качает головой.

– Вырождение стихии видеть ещё больнее, чем полную бездарность, – говорит она низким голосом преподавательницы преобразования энергии. – Бросай его к остальным, вот и посмотрим. Если он хоть чего‑то стоит, то выберется.

К остальным?..

Плотный дым забивается в горло. Ноги лишаются опоры, он не понимает, где верх, где низ, но где‑то рядом – смерть, и его несёт туда, как в водоворот. Он отчаянно молотит по воздуху руками и ногами, не зная, поможет ли это вырваться. Магия – нужно использовать магию! Но он понятия не имеет как. Он может только махать руками, как сумасшедший пловец, в неистовых попытках отбросить себя подальше от опасности.

Вдруг всё прекращается. Неужели получилось? Он на твёрдой земле, смерть где‑то позади, ещё близко, но слишком далеко, чтобы достать.

Он поднимает глаза и умирает от ужаса. Чёрная тень стоит прямо перед ним, дышит морозом и ненавистью.

Дождь льётся за шиворот, пронзает кожу миллионом иголок, пробирает холодом до самых костей, не даёт двинуться с места. Зря он не дал бросить себя в огонь. Лучше было сразу умереть. Лучше было…

Тень поднимает единственную руку. Он не знает, что именно произойдёт, но это страшнее всего на свете.