Выжившие

Во рту пересохло. Саша смотрела на девушку и думала: «А что, если это ловушка?» Что, если она повернётся к незнакомке спиной и та ударит её? А слёзы лишь уловка, чтобы усыпить её бдительность? Поймав себя на этой мысли, Саша тряхнула головой, отгоняя этот бред подальше от себя. Девушка выглядела несчастной и в то же время с такой надеждой смотрела на Сашу, что та не смогла отказать. Да и не хотела. В конце концов, она так мечтала встретить живого человека.

– Хорошо, пойдём со мной, я тоже одна, вдвоём будет проще.

Пока они ехали до дома, Яна рассказала свою историю. За пару дней девушка потеряла из‑за нового вируса всю семью: маму, папу, брата; молодого человека и всех друзей. Она пришла из Архипо‑Осиповки. Там она встретила из живых только одного мужчину, он был очень похож на знаменитого певца из одной американской рок‑группы, но так напугал её, что девушка просто сбежала подальше от него, а заодно и подальше от села. Она шла пешком, потому что не умела водить машину, да и смысла в этом не было – дороги перекрыты военной техникой и разбитыми автомобилями. Путь до Геленджика, который на машине обычно преодолевался в течение часа, у неё занял два дня. Она не спешила, подолгу отдыхала, искала других людей, но безрезультатно. Надежды встретить где‑нибудь по пути ещё хоть одного выжившего не оправдались. Никого. Только голодные собаки.

Накачав из скважины воды, Саша дала девушке чистую одежду и отправила мыться. Потом застелила кровать в соседей комнате, а сама ушла к себе, где её ждал мольберт и незаконченный портрет. Через полчаса Яна постучала в дверь.

– Заходи, – крикнула Саша.

Та робко переступила порог и замерла на месте, глядя на многочисленные портреты широко раскрытыми глазами. Саша про себя хмыкнула, но не произнесла ни слова.

Когда Яна привела себя в порядок, оказалось, что она довольно симпатичная: сероглазая, светловолосая. Тонкий нос с едва заметной горбинкой покрывали редкие веснушки, а большие глаза придавали ей сходство с героиней диснеевского мультфильма, имя которой Саша никак не могла вспомнить. Худая, как и Саша, девушка была сантиметров на пятнадцать выше. Саша даже поймала себя на мысли, что была бы не прочь написать её портрет.

– Кто это? Твой отец? – поборов наконец удивление и смущение, спросила Яна.

– Нет.

– Друг?

– Нет. Он просто мне снится. – Саша поморщилась и, сама не зная почему, призналась: – И помогает выжить.

– Ясно, – ответила Яна, хотя по её виду Саше было понятно, что той ничего не ясно.

Она переходила от портрета к портрету, проводя рукой по шероховатой бумаге. Остановившись у одного, нарисованного углём, она долго всматривалась в лицо мужчины. Повернувшись к Саше, девушка спросила:

– А хотела бы узнать?

Саша неопределённо пожала плечами. Конечно, она хотела узнать, кто он, но не думала, что девушка сможет чем‑то ей помочь.

– Я гадаю на картах, – пояснила блондинка.

Она достала из заднего кармана джинсов колоду карт и показала её Саше.

– Как‑нибудь в другой раз.

– Как скажешь. – Девушка замялась. – А можно я посижу с тобой?

– Посиди, – ответила Саша, уже повернувшись к портрету.

Яна уселась в кресле за её спиной и молча наблюдала за работой.

Только дорисовав портрет, Саша заметила, что девушка спит, свернувшись в кресле калачиком. Она накрыла гостью пледом и сама легла на кровать, вскоре забывшись беспокойным сном.

Во сне она опять видела его. На нём была чёрная куртка и тёмно‑серые джинсы (Саша даже рассмотрела на них фирму «Мустанг»), на шее мужчины был повязан бордовый платок. Он глядел на неё и что‑то говорил ей, даже не говорил – кричал, но она не слышала его голоса. Только видела шевеление губ.

Окликнув мужчину, она сделала несколько шагов навстречу, но ни на сантиметр не приблизилась к нему. Тогда она протянула к нему руку и громко крикнула:

– Найди меня!

Лицо мужчины исказилось, брови сошлись на переносице, грудь тяжело вздымалась, как будто ему не хватало воздуха, он злился. Да что там злился. Он был в ярости.

Саша попятилась, напуганная неожиданной сменой настроения ночного гостя, споткнулась и упала.

Этот сон сильно напугал Сашу. До этой ночи он всегда приносил с собой успокоение, но не в этот раз. Проснулась она в холодном поту, не понимая причину такой неожиданной смены настроения мужчины.

Спустившись на первый этаж, она нашла Яну на кухне – девушка изобретала завтрак. Помахав Саше, гостья пригласила её к столу. Девушка успела сделать бутерброды с беконом из вакуумной упаковки и тостовым хлебом, срок годности которого тоже ещё не успел закончиться. Позавтракав, Саша рассказала Яне свою историю выживания.

– Поразительно, как мы не заразились! – воскликнула Яна, допивая из картонной коробочки апельсиновый сок.

– Сама удивляюсь.

– Я думаю, нам просто повезло, но то, что ты сделала потом… Очистить такое пространство от трупов! Я тобой восхищаюсь, я вот боюсь мёртвых. – Яна серьёзно посмотрела на новую знакомую и поёжилась.

– Зря, они же зла не причинят, – покривив душой, ответила Саша, вспомнив, что мёртвые чуть не довели её до самоубийства, но чувствуя, что эти слова подбодрят девушку. И тихо добавила: – В отличие от живых.

Но Яна услышала последнюю фразу.

– Что ты имеешь в виду?

Саша разгладила воображаемые складки на футболке, окинула беглым взглядом кухню и, вздрогнув, отвернулась от особенно назойливого мертвеца, который снова начал преследовать её после неприятного сна. «Да, вреда они не причинят, если ты не видишь их везде и всюду».

– Понимаешь, пока я была одна, я постоянно думала, сколько людей могло выжить. Ведь логично предположить: раз выжили мы, то есть и другие люди, и только вопрос времени, когда мы с ними встретимся. Это ещё не конец. Мне кажется, это только начало.

– Начало чего? – Яна наморщила лоб, не понимая, к чему ведёт Саша.

– Как ты думаешь, сумеет человечество выжить? – вопросом на вопрос ответила Саша.

– Мы же уже выжили!

– Да. Сейчас мы все, я имею в виду выживших, находимся в шоке от случившегося, но подожди месяц‑два, когда притупится боль утраты, когда жизнь в этом новом мире войдёт в привычку, когда люди начнут активно искать других людей… – Саша серьёзно посмотрела на девушку. – Я вижу несколько вариантов, способных препятствовать нашему дальнейшему выживанию.

Яна внимательно слушала, а та сама не понимала, почему ей так легко говорить о том, о чём было так страшно думать.