Выжившие

На фоне загорелого Никиты её бледная кожа казалась ещё белее. Саша чувствовала, как солнце яростно кусает кожу на плечах и груди, представляя, как больно ей будет вечером. Но не сказала ни слова.

Мужчина взял Сашу за руку и повёл к воде. Она медленно заходила в воду, Ник же сразу нырнул и поплыл кролем, стремительно удаляясь от берега. Решившись, Саша окунулась. Плавала она плохо, поэтому даже не попыталась следовать за Никитой. Проплыла пару раз туда‑обратно вдоль берега и уже собиралась выходить из воды, но Ник окликнул её.

– Так ты не умеешь плавать, – улыбнулся он. – Ты же на море живёшь, как так получилось?

– Умею! – упрямо ответила Саша, почему‑то обидевшись даже сильнее, чем когда он заставил её купаться в дорогущем любимом бюстгальтере.

– Да‑да, я видел, – поморщился он и поманил девушку к себе.

– Просто я боюсь заплывать далеко. И я слишком много выпила сегодня.

– Иди ко мне, не бойся. Я не дам тебе утонуть.

Кое‑как подплыв к мужчине в глупой попытке доказать, что она умеет плавать, Саша сначала схватилась за его руку, потом за шею – и уже полностью оплела его талию ногами. Никите его рост ещё позволял стоять, а вот она уже не доставала до дна. Понимая, что Саша и правда боится, он прижал её к себе, не давая соскользнуть вниз.

Оказавшись так близко лицом к лицу, Саша опустила глаза, лишь бы не встретиться с ним взглядом. Она смотрела на капельки воды в его бороде, которые переливались на солнце. Проведя рукой по щетине, Саша стряхнула их. В сиюминутном порыве она прижалась щекой к его щеке. Её взгляд упал на плечо Никиты. Она увидела знакомые буквы, складывающиеся в точно такую же надпись, как и у неё на шее. Только сейчас она заметила его татуировку и не смогла не дотронуться до неё.

На этот раз она отстранилась и заглянула в глаза мужчине. Её рот приоткрылся от изумления, она хотела спросить что‑то, но не могла выдавить из себя ни слова. Он понял, чем вызвано её удивление, ведь пару дней назад он и сам, так же как и она сейчас, был немного шокирован таким совпадением.

Он немного ослабил хватку.

А Саша тут же прижалась к нему сильнее, боясь соскользнуть. Ник побрёл к берегу. Вынеся её из воды, он поставил девушку на гальку, а сам лёг на шезлонг.

– Прости, – просто сказал он. – За всё, что я сделал.

Она промолчала, легла на соседний шезлонг и прикрыла глаза от солнца рукой.

Ник был очень задумчив. Он мало говорил в тот день. Саша тоже. Она всё думала, почему, когда этот мужчина далеко, она ненавидит его всем своим естеством, но, когда он рядом, она готова простить ему все его дурные поступки, всё зло, что он причинил ей и её друзьям.

Ощущать его присутствие, иметь возможность дотронуться до него, видеть, как он щурится на солнце, – всё это доставляло Саше удовольствие. И хотя она уже сотню раз напомнила себе, что это ненормально, она хотела, чтобы он всегда был рядом с ней.

Лениво повернув голову в сторону Никиты, Саша протянула руку к его руке. Мужчина нежно сжал её пальцы.

– Как ты? – спросил он.

– О чём ты?

– Ты убила человека. Это сложно.

Саша покачала головой.

– Это ты убил Макса. Когда выстрелил ему в живот. До этого момента всё ещё можно было исправить. Я лишь сделала то, что было нужно, чтобы прекратить его мучения.

– Так вот в чём ты убеждаешь себя. Что ж, это лучше, чем мучиться из‑за угрызений совести.

– Я не мучаюсь, с чего ты это взял.

– Я вижу, что ты не в порядке. – Помолчав немного, он добавил: – Ты права, это я убил его.

И тут Саша перешла на крик:

– Да, я не в порядке! И уже очень давно! И не с Макса всё началось, и не с эпидемии! И даже не с того момента, когда ты начал мне сниться, хотя какое‑то время я думала, что окончательно слетела с катушек. Я не в порядке! Ты даже представить себе не можешь насколько!

Ник молчал, ожидая, что Саша продолжит, но она высказала всё, что хотела, и закрыла глаза, а через минуту уже задремала.

– Детка, тебе не стоит спать здесь, на солнце, поднимайся, я отвезу тебя домой, – сказал он, но Саша лишь пробормотала что‑то невнятное.

Ник выругался.

За то время, что его люди следили за девушкой, и за те часы, что они провели вместе с начала знакомства, он выяснил одну интересную особенность. Саша засыпала почти сразу, как только закрывала глаза, не важно, лежала она или сидела, в доме она была или на улице, – она отрубалась почти мгновенно. Он даже представил себе что‑то вроде датчика, реагирующего на положение век, отключающего сознание, когда глаза закрыты дольше трёх секунд подряд.

Ему было жалко будить её. На уровне интуиции он чувствовал: раз она так легко и быстро засыпает, значит, ей нужен этот сон. Вздохнув, он встал с шезлонга, накрыл грудь и живот девушки своей футболкой и занял такую позицию, чтобы его тень падала ей на ноги.

«Пусть лучше сгорит моя спина, чем её нежная кожа», – подумал он.

Она проспала чуть меньше часа. Проснулась так же резко, как и заснула.

– Детка, тебе пора убираться с солнца.

Саша отстранённо кивнула, осмотрелась, пытаясь вспомнить, что она делает на пляже, и в растерянности поднялась с шезлонга. В голове всё путалось, почему‑то она не могла вспомнить, как оказалась на пляже, но радовалась тому, что не слышит надоевший высокий голос.

Ник отвёз её домой и, поцеловав на прощание в щёку, уехал, не сказав, когда приедет вновь. Саша проводила машину взглядом, пока та не скрылась за поворотом на Парковую, и толкнула калитку.

Яна ждала подругу на крыльце. Она читала книгу, но, когда заметила Сашу, отложила её и пододвинулась, освобождая место. Присев рядом, Саша положила голову подруге на плечо. Ей было лень разговаривать, она просто сидела и улыбалась. Через несколько минут во двор крадучись пробралась кошка. Заметив хозяйку, она подбежала к Саше и залезла ей на колени, требуя порцию ласки.

– Ты улыбаешься, – сказала Яна.

– Да, – ответила Саша, – да.

 

* * *

Ник приезжал каждый день в течение недели с неизменными красными тюльпанами. Он подолгу сидел с Сашей в беседке, наблюдал, как девушка рисует и пьёт, но никак не комментировал ни её творчество, ни её запой. Они почти не разговаривали, лишь изредка Саша бросала пару слов в ответ, если мужчина её о чём‑то спрашивал.