Я буду любить тебя всегда

Девушка постаралась встать, не потревожив Сергея, но кровать предательски все же заскрипела. Парень заворочался, что‑то бормоча, но сон его был крепок. Голова у девушки кружилась от выпитого алкоголя, ее подташнивало, но она все же смогла одеться и выйти из дома. По‑прежнему моросил дождь. Надя съежилась от сырости и вечерней прохлады и, поникнув головой, побрела домой. По дороге она придумывала оправдания для матери, а в голову не приходило ничего вразумительного, в голове были только мысли о произошедшем.

Подойдя к дому, она робко и не спеша вошла внутрь. В доме было темно и тихо. Нащупав рукой выключатель на стене, Надя включила свет и увидела на кухонном столе лист бумаги – это была записка от мамы: «Надя, я на инвентаризации в магазине. Буду поздно. Мама». Поняв, что ей не придется оправдываться за свое отсутствие, она вздохнула с облегчением и направилась в свою комнату. Сбросив мокрую одежду, она нырнула в мягкую постель и с головой укрылась одеялом. Но сон не шел. Под моросящим дождем прошло похмелье, и сейчас она прокручивала в голове все то, что с ней произошло в доме Сергея. Надя вспоминала его ласки, его нежные прикосновения, и ее тело вновь начинало томиться. Но как только ее воспоминания возвращались к завершению их акта, она никак не могла понять, как Сергей после всего, что между ними произошло, мог просто уснуть. Он даже не подумал о том, как она будет возвращаться домой. И все же она нашла оправдание его поступку: долгая дорога, усталость и алкоголь свалили парня и он в этом не виноват. Только после такого заключения она уснула и предалась своим грезам.

Мария Петровна работала продавцом в сельмаге, в котором можно было купить абсолютно все: продукты, одежду, хозтовары и даже канцтовары для школы. Она знала каждого покупателя, поскольку все они здешние сельчане и колхозники. Но и ее все знали и уважали, невзирая на то, что она была не местная, а приезжая из города. Мария Петровна своим отношением к людям, своей отзывчивостью и умением слушать людей заслужила хорошую репутацию, а люди делились с ней своими горестями и радостями, но были и те, кто недолюбливал чужачку и не упускал случая съязвить в адрес ее дочери. Именно покупатели стали говорить ей о том, что часто видят ее дочь в обществе Сергея. Как бы они ни скрывались от посторонних глаз, кто‑нибудь их все равно да видел.

– Маруся, ты там, случайно, Надьку замуж выдавать не собираешься? – шутили деревенские.

– С чего вы взяли? – недоумевала она.

– Ну как с чего? Ведь не просто Серега катает ее на своем мотоцикле. Ой смотри, принесет тебе Надька в подоле, – язвили местные сплетницы.

Марии Петровне не нравились эти разговоры, но и поделать с этим она ничего не могла, рот людям не заткнешь. Разговоры с дочерью ни к чему не приводили, и она решила оставить ее в покое, надеясь, что со временем Надя сама увидит в этом парне плохие черты его характера. А девушка тем временем продолжала тайком встречаться с Сергеем, не подозревая о том, что мать обо всем догадывается.

Надежда продолжала ходить в школу, но девушка стала какая‑то задумчивая и даже печальная. А однажды мать нашла ее плачущей на своей кровати.

– Что‑то произошло в школе? – спросила она дочь.

– Нет.

– А что тогда случилось? – не успокаивалась мать.

– Ничего.

– Ну как ничего, если ты плачешь. Дай угадаю – тебя бросил Сергей?

Надя с удивлением посмотрела на мать.

– Ты что думала? Что я ничего не знаю? Надя, я работаю в магазине с людьми, а люди все видят и все знают. Ну так что? Вы расстались?

– Не знаю, – и Надя снова залилась слезами.

– Как это «не знаю», – мать решила все выведать у дочери.

– Я просто видела, как он целовался с тетей Любой, – икая, сказала Надя, так как плакала она уже давно.

– Это какая тетя Люба? Которая через пять домов живет? – спросила мать, а Надя молча кивнула ей в ответ.

– Ну, та – оторви да выброси. Умеет охмурить мужика: и молодого, и старого. Ну ты не расстраивайся, может, оно и к лучшему. Я же тебе говорила, что он парень непутевый, что тебе такой не нужен, – ей было жаль Надю, но в то же время женщина была рада, что Сергей переключился с ее дочери на более взрослую женщину. Мать не знала и даже не подозревала, что ее дочь была близка с парнем, а для молодой девушки это означало многое.

Тете Любе в то время было тридцать лет, а значит, она на девять лет старше Сергея, что ее абсолютно не огорчало. Эту женщину нельзя было назвать красавицей: волосы цвета соломы она собирала в тугой узел, глаза были светло‑голубые, даже, можно сказать, бледно‑голубые, что не придавало ей привлекательности, но она излучала какую‑то силу и жизненную энергию. Это была веселая и задорная женщина, могла она и крепкое словцо сказать, и с удовольствием позволяла мужчинам ущипнуть себя и под юбку залезть. Работала Любовь дояркой на колхозной ферме. Работницей она была хорошей: быстрой, аккуратной, трудолюбивой, она одна обслуживала двадцать семь коров. Энергии у нее было много, а вот девать ее некуда, оттого и таскалась она с мужиками, не разбирая, кто женат, а кто холост. Роста она была небольшого, грудь вызывающе и нагло манила на разврат, широкие бедра, покачиваясь в такт ее походке, гипнотизировали мужчин. Одним словом, есть за что подержаться, как сказали бы мужики. Была женщина податлива на мужские ласки и легко шла им на уступки. Многих мужского пола она уже соблазнила в деревне, а замуж так и не вышла. А тут вернулся Сергей – красавец хоть куда, да вот только глаз он положил не на нее, а на эту пигалицу Надьку, но Люба решила во что бы то ни стало затащить этого парня к себе в постель, а если получится, и женить на себе. И вот, нагулявшись с молодой и неопытной девушкой, Сергей оказался во власти податливой и уступчивой женщины средних лет, и Люба упускать этот шанс не собиралась. Женщина прекрасно знала, что нужно такому мужчине, как Сергей: алкоголь для настроения, покладистая женщина в быту и развратная любовница в постели – все это она могла дать своему избраннику, при этом совсем не утруждая себя.

Проходили дни, недели, а Надежда продолжала ждать, когда Сергей вновь подъедет к ее дому на своем мотоцикле и увезет в тайное место, где они всегда скрывались от любопытных глаз. Она мечтала о том, что, как и прежде, прижмется к его спине и будет вдыхать его запах – запах любимого мужчины. Но Сергей всего лишь несколько раз промчался мимо, так и не взглянув в сторону ее дома, не заглянув в окно, в котором так часто можно было увидеть лик печальной девушки.

Осень набирала свои обороты: деревья сбрасывали свою листву, как устаревший и ненужный хлам, небо стало чаще хмуриться и проливать свои слезы на почерневшую землю. Дни стали короче и холоднее, навевая тоску и скуку. Надя продолжала ходить в школу, но желание к учебе у нее пропало. Девушка была одной из лучших учениц в классе, на нее возлагали большие надежды, а теперь с ней происходило что‑то непонятное и тревожное: она стала хуже учиться, была рассеяна и задумчива. С ней пытались поговорить учителя, пыталась и сама мать – все бесполезно. На все вопросы она отвечала молчанием – девушка тосковала по своему Сергею, а этот поганец совсем перестал о ней думать, как‑никак он получил то, что хотел – в коллекции его «подвигов» была девственница. Понравилось ли ему? Возможно. Но для частых развлечений и плотских утех Надя не годилась, вот он и переключился на Любу – женщину доступную и с сильным темпераментом.