Я отведу тебя в место силы…

Пес, не снижая скорости, подлетел к парню и, резко остановившись, басовито гавкнул и завилял толстым хвостом. Потом, поднявшись на задние лапы, положил передние на грудь Аржану, сразу став выше того, и всё норовил лизнуть юношу в лицо, повизгивая от радости. А тот обхватил пса обеими руками и запустил пальцы в густую черную шерсть, ероша ее, и повторяя:

– Узнал, узнал меня, хороший мой! Акташ!

Чи Мин незаметно выдохнул, расслабляясь. А приятель повернулся к нему и с улыбкой до ушей сказал:

– Это наш Акташ, помощник отца! Он крохотным щенком у нас появился, только‑только на лапы вставать сам начал. А сейчас вон какой вымахал! – и ласково погладил пса по лобастой голове. Пес посмотрел на Чи Мина, и парень опять напрягся. – Не бойся, он не тронет. Ты же со мной! – успокоил алтаец. – Акташ, свои!

Пес вытянул шею, принюхиваясь, ноздри его чуткого носа трепетали, потом, видимо, не унюхав ничего опасного, пес опять переключил внимание на Аржана. А парень поторопил:

– Идем! Надо отца найти!

Парни спустились в долину. Лошади вольно паслись на сочной траве и, помахивая хвостами, отгоняли назойливых насекомых, иногда вздрагивая всей шкурой. Друзья шли мимо них, и пес не отставал, держась рядом с Аржаном.

Внезапно до слуха Чи Мина донесся странный вибрирующий звук, словно кто‑то дергал за толстую витую струну, рождая низкий басовый рокот, тон которого постепенно менялся, становился все выше и выше, словно струну натягивали на колок. А еще этот звук имел свой ритм, и это было совсем уж невероятно.

Молодой человек завертел головой, пытаясь определить источник звука, и увидел одинокого всадника. Тот держал руки у рта и как‑то странно шевелил пальцами одной руки. Звук явно шел от мужчины.

– Отец! – крикнул Аржан.

Мужчина отвлекся, и звук иссяк. Он повернул голову к парням и махнул рукой, в которой был зажат какой‑то маленький блестящий предмет. Тронул поводья лошади и не спеша подъехал к молодым людям. Легко перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю. Сунул руку с неведомым предметом в карман брюк.

– Приехал? – спросил с улыбкой и крепко обнял сына.

– Да, на днях, – ответил тот. Потом повернулся к приятелю. – Пап, это мой друг, Чи Мин! Он из‑за границы. Хочет посмотреть наши места.

Мужчина внимательно взглянул на гостя и протянул ему широкую шершавую ладонь с узловатыми короткими пальцами:

– Здравствуй, Чи Мин!

Молодой человек уважительно пожал ладонь двумя руками и поклонился:

– Здравствуйте, дядюшка!

Мужчина был сухощавый, даже жилистый, с потемневшей от постоянного нахождения на солнце кожей.

– Пешком шли? – спросил он. – А чего ж у Айсулу коня не взяли?

– Так мы и пришли за конями, – пояснил сын. – Завтра хотим поехать к Усть‑Канской пещере. Покажу ее Чи Мину.

– Хорошее дело! – одобрил Мегедеков‑старший. – Ну, тогда пошли, выберем вам скакунов. – И повел свою лошадь в поводу. Друзья двинулись за ним.

Чи Мин заметил, что неподалеку была огорожена большая утоптанная площадка, рядом с которой возвышался небольшой конусообразный аил. Рядом с ним была вкопана простая деревянная коновязь. Дальше располагался длинный не то сарай, не то конюшня. Отец привязал лошадь к коновязи и повел парней через табун, внимательно приглядываясь к пасущимся лошадям.

– Отец, только Чи Мину надо поспокойнее коня… Он не очень хорош в верховой езде, – предупредил Аржан.

– Это еще мягко сказано, – засмеялся музыкант.

– Ладно, – протянул мужчина. – Подберем тебе смирную лошадку.

Наконец лошади были отобраны, и, легко похлопывая их по крупу, алтайцы направили животных к сараю. Оттуда вынесли седла и упряжь и принялись седлать.

– Чай попьете со мной? – спросил табунщик.

Аржан вопросительно глянул на приятеля:

– Попьем?

Тот пожал плечами и улыбнулся. А потом спросил:

– Дядюшка, когда мы пришли… На чем вы играли?

Тот вынул из кармана штанов металлический предмет:

– А, это? Это комус. Интересно?

– Да, очень! – кивнул тот. – Сыграете еще?

– Конечно! Только чайник на костер поставлю!

Чи Мин, присев прямо на траву, наблюдал, как мужчина ловко развел костер в отведенном для этого месте, потом повесил небольшой котелок с водой над огнем и, пока вода грелась, сел рядом и начал наигрывать. Чи Мин успел рассмотреть, что комус представлял собой дугообразную металлическую пластинку с вырезом, в котором помещался язычок с загибом на конце. При игре мужчина прижимал комус к губам, при этом его ротовая полость, похоже, служила резонатором. Используя разнообразные приемы дыхания и артикуляции, он менял характер звука, создавая необычную мелодию.

Чи Мин, словно завороженный, следил за тем, как из‑под пальцев табунщика возникали невероятные звуки. Заметив, что вода закипела, отец Аржана закончил играть и встал. Хотел уже убрать комус в карман, но Чи Мин протянул руку:

– Дядюшка, можно посмотреть?

– Да, конечно! – вложил в его ладонь инструмент мужчина и пошел к аилу. Принес оттуда странные брезентовые рукавицы («Верхонки», – сказал Аржан, заметив интерес приятеля) и, надев их, безбоязненно снял котелок с перекладины, положенной на две вбитые в землю палки с развилками на концах.

Кореец всмотрелся, а молодой алтаец, присев к нему, стал пояснять, как играют на комусе.

– Комус – старинный инструмент. В древности им приписывали мистические силы. Легенды рассказывают о шаманах, которые с помощью особых музыкальных вибраций могли узнавать будущее и призывать духов. Комус ценился очень высоко, а мастера, способные создавать инструменты, считались людьми высшего порядка. Профессиональные секреты охранялись так строго, что в какой‑то момент комусы оказались практически исчезнувшим раритетом. Это потом уже их возродили, восстановив в полном соответствии с забытыми традициями. Кстати, знаешь, у каждого комуса свой голос, свое звучание. Одни поют нежно и проникновенно, другие отличатся низким «мужским» тембром. Ну, а вообще комус раньше считался женским инструментом. Наша Айсулу мастерски на нем играет.

– Я смотрю, она у вас вообще – кладезь талантов, – сказал музыкант.

А приятель абсолютно серьезно ответил:

– Это правда! Она такая!

И Чи Мин вдруг вспомнил острый взгляд черных глаз, которым обожгла его девушка за столом.

Между тем, табунщик поставил низенький столик, рядом набросал войлочные коврики, расставил посуду для чаепития. Принес из аила полотняный мешочек с тестяными шариками‑боурсох, позвал парней к столу.