Я тебя хочу

На ощупь схватив бокал с подноса, я залпом опрокинула в себя шампанское, но ни на секунду не отвлеклась от божественного мужчины, что стоял в компании каких‑то моделей. Поглядывал на них оценивающе, пока я пожирала его взором.

– Я его хочу.

Так бывает.

Черт возьми, да, я слышала, что так бывает, но еще ни разу не сталкивалась с чем‑то подобным. Никогда не влюблялась в картинку, внешний вид, одну‑единственную лукавую улыбку, и то направленную не на меня.

Никогда не думала, что могу хотеть кого‑то так сильно. Дыхание мое стало тяжелым. Меня бросило в жар, а потому я схватила еще один бокал, осушая и его.

– Эй, подруга, ты бы не увлекалась, – забеспокоилась Маришка. – Тебе еще работу выполнять.

– Ты не понимаешь, – покачала я головой.

Да я и сама себя сейчас не понимала. Пыталась разобраться в своих ощущениях, просто не имея сил оторваться от Михаила. Да у него даже имя было дьявольски сексуальным. Белоснежные брюки, того же цвета пиджак и футболка. Массивные наручные часы не могли остаться незамеченными, как и солнцезащитные очки, которые он держал в руках.

Я рассматривала каждую деталь, стараясь запомнить как можно больше. Красивый прямой нос с небольшой горбинкой, выточенные скулы, широкие брови и волевой подбородок. Этот мужчина запросто мог бы украсить обложку любого глянцевого журнала, но успешно скрывался от журналистов, лишая женщин всего мира сексуальной мечты.

Спортивная стрижка, небольшая челка. В его темные волосы хотелось вцепиться пальцами, а в пухлые губы впиться диким, необузданным поцелуем. Во мне сейчас было столько желания, что голова шла кругом лишь от одной мысли, что он находится в нескольких шагах от меня.

– Олька, забудь, – загородила мне подруга весь обзор, заставляя взглянуть на нее. – Эта птица не твоего полета.

– А это мы еще посмотрим, – попыталась я ее обойти.

– Что ты задумала? – зашипела она, но открыто остановить меня не могла, иначе бы ее поведение вызвало вопросы.

– Я его хочу, – повторила я, обернувшись. – И я сделаю все, чтобы он стал моим.

Наверное, нужно было хоть немного передохнуть. Собраться с мыслями, прийти в себя. Вспомнить, в конце концов, о том, что я на задании, но впервые в жизни я видела цель и перла к ней как таран, разрезая толпу из гостей. Смотрела только на него.

Каждый мой шаг вторил ударам сердца, а я все ждала, когда же он заметит мое внимание.

И он почувствовал. Отвлекся от улыбчивых дамочек, неприкрыто вешающихся на него. Взгляды наши встретились, мне оставалось пройти всего несколько шагов. Губы мои изогнулись в чарующей улыбке…

И именно в этот момент на моем пути возникла официантка. Я буквально споткнулась о девушку в купальнике, опрокидывая на себя поднос с бокалами.

– Простите, простите, простите… – причитала она, пытаясь впитать влагу с моего наряда салфетками.

– Ничего, я сама виновата, – вздохнула я, понимая, что это самый настоящий провал.

Смотреть в сторону ускользающей мечты даже не пыталась, потому что не такое первое впечатление хотела произвести. Да и не знакомятся такие, как он, с хроническими неудачницами, но это совсем не значит, что я опустила руки…

Диктофон!

– С вами все в порядке? – спросили у меня бархатным, тяжелым, обволакивающим голосом.

Я только потянулась к своей сумке, но хорошо, что еще не успела открыть. Подняла голову и окончательно пропала в невероятной глубине серых глаз. Все умные мысли в моей черепушке переглянулись и дружно решили уйти в отпуск, поэтому сказать хоть что‑нибудь я была не в состоянии.

– Давайте я помогу вам подняться, – протянул он мне свою руку.

Безропотно вложила сладкие пальцы в его ладонь. Сделала это рефлекторно, вообще неосознанно. Так и продолжала глупо смотреть на Михаила, пока он помогал мне встать. Смотрела и как‑то пропустила тот момент, когда он решил, что на этом его помощь мне больше не требуется. Подарив мне улыбку, полную язвительного превосходства, он вернулся к своим спутницам, которые тут же начали наперебой расхваливать его красивый жест.

А я так и осталась стоять. Мокрая, сладкая, не справившаяся с элементарным заданием.

Злость на себя медленно поднималась из глубин души, цеплялась крючковатыми пальцами за сердце.

– Я помогу вам! – взяла меня под локоть Марина и решительно потащила в сторону выхода.

В дамскую комнату мы обе вошли слишком спешно. Проверив, не прячется ли кто по кабинкам, подруга заперла дверь и обернулась ко мне, грозно скрестив руки на груди.

– Это провал, – подытожила я, стаскивая с себя мокрый пиджак.

Его, как и платье, уже совершенно точно было не спасти. Срочно хотелось смыть с себя шампанское, но делать это здесь казалось верхом неприличия.

– Меня уволят, – глянула я в зеркало, опираясь руками о белую раковину.

– Обязательно уволят, – согласилась Маришка, отталкиваясь от стены. Протянув мне свой телефон, она шкодливо улыбнулась. – Если мои фотографии им не подойдут.

– Ты все сняла? – вцепилась я в руку подруги, опасаясь брать ее телефон сладкими пальцами.

– И даже больше. Как думаешь, какая надпись подойдет к этой фотке?

На фотографии крупным планом было снято, как я полулежу на полу в окружении разбитых бокалов, а надо мной склоняется Михаил Завойский. Немного в стороне суетится официантка, и кажется, будто это именно звезда бокса толкнул меня. На другой фотографии так вообще, словно мы вместе упали.

– «Алкоголь – враг спортсменов», или «Как проводит выходные чемпион мира по боксу», – все‑таки улыбнулась я, хотя на душе было гадко.

Как журналист я задание выполнила, пусть и чужими руками. А вот как женщина…

Уязвленное самолюбие срочно просило взять реванш.

– Сиди здесь, горе мое луковое. Принесу тебе свое платье, – подбодрила меня Маришка, брызгаясь водой из‑под крана.

– А ты как?

– Не дрейфь, я на машине.

Подруга вышла, оставляя меня одну. Дверь за ней я не запирала. Стояла у одной из раковин, отмывая сладкие руки от шампанского. У меня будто камень с души свалился, когда я проверила сумку, а точнее аппаратуру, за которую отвечала головой. Сняв очки, скорчила моську и обернулась на звук открывающейся двери.

– Ты… долго, – последнее слово я произнесла едва слышно, буквально задохнувшись от нахлынувших эмоций.

В два шага Михаил Завойский пересек дамскую комнату и крепко стиснул мою талию. Пальцы свободной руки впились в мой подбородок. Я даже пискнуть не успела, как его губы накрыли мои, сминая, подчиняя одним‑единственным поцелуем. Растерявшись, я ответила не сразу, но пожар, что молниеносно вспыхнул глубоко внутри, мог бы запросто сжечь все вокруг.