Я тебя спасу

– А ну стоять, скотина! – Дмитриев направил на мужчину пистолет.

Женщина вскрикнула, шагнула к полицейскому, но напоровшись на его злой взгляд застыла.

– Ребёнка уведи, курица! – приказал майор, не сводя глаз с мужчины. – Ну!

– Герман! Герман, иди сюда, – мамаша наклонилась и рывком подняла сына на ноги.

– А это чё, настоящий пистолет? – спросил ничуть не испуганный мальчик.

– Забирай ребёнка и уходи, – говорил Александр грубо и чётко.

Щенок пулей пролетел мимо, топая как маленькая лошадь. Развернулся, добежав до сетки, и помчался назад. Женщина бегом повела сына к домам. Мальчик шёл, держа её за руку. Они ни разу не оглянулись – страшно.

– Где ребёнок? – спросил Дмитриев, не отводя пистолет от испуганного мужчины.

– Какой ребёнок? – не понял тот.

– Ты мне голову не морочь. Катя Смирнова где? Куда ты её увёл?

– Это девочка, которая пропала? Так её же нашли. в новостях передавали, – мужчина сделал попытку подняться.

– Лежать, завалю! – скомандовал Александр. – Нашли не Катю, а твою предыдущую жертву. С одной наигрался, другую забрал? Где ребёнок?

– Послушайте, молодой человек, – мужчина поднял обе руки, – я понятия не имею, о чём вы толкуете.

– Есть свидетель, который видел, как ты щенком своим приманивал детей.

– Арчик просто любит детей. Он иногда вырывается и несётся сюда. Лабрадоры очень дружелюбные собаки. Он никого не укусит.

– Где ребёнок? – Дмитриев прижал ствол пистолета ко лбу мужчины.

– Но, но, но… – как заведённый повторял собачник. – Я здесь ни при чём! У меня и в мыслях никогда не было обидеть ребёнка. Умоляю, не стреляйте!

– Ночью где был?

– На работе! Я на стоянке подрабатываю, один через два.

– Камеры там есть? Кто может подтвердить?

Версия рассыпалась. Майор записал данные мужчины и поехал проверять. Даже если всё так, как говорит собачник, только после полной проверки Александр сможет успокоиться.

***

Анну знобило. По пути домой пришлось забегать в круглосуточную аптеку. Очень хотелось забраться в горячую ванну, потом закутаться в любимый старый халат и поесть, наконец, нормальной еды. Простой домашней жизни. Поговорить с мужем, узнать, как дела в школе у Леры, что у неё с гимнастикой. Расслабится и забыть хотя бы до утра, что она следователь.

Мысли всю дорогу возвращались к одному и тому же разговору с начальством. То, что найденная девочка не Катя Смирнова, внесло путаницу. А ещё у Скочиловой появились очень нехорошие подозрения.

– Объединять дела? – возмущался Пёрт Глебович. – Вы ещё, Анна Валерьевна, про маньяка кому‑нибудь скажите. Нам ведь нужна шумиха и паника. Или комиссия сверху. Чтобы уж совсем хорошо жилось. Да?

– А вы понимаете, что пропавший ребёнок и найденный мёртвый ребёнок в одном и том же районе – это не совпадение.

– Почему нет?

– Потому что так не бывает!

– Территориально граница проходит где‑то посреди парка, так что это разные районы города.

– Это всё казуистика. Вы же понимаете, что такие совпадения неслучайны. И не может у нас быть сразу двух преступников с одинаковым типажом жертв.

– Так вы считаете, что Смирнова мертва? – Пётр Глебович сложил руки на столе.

– Требований о выкупе не поступало, девочка не объявилась за сутки, её никто не видел позже пяти с четвертью часов вчерашнего дня. Никаких детей без взрослых в больницы не поступало. Как ни печально, но нужно признать, что вряд ли мы отыщем Катю живой.

– А область? ДТП могло произойти. И водитель, чтобы скрыть преступление, погрузил ребёнка в машину и вывез за пределы города. Скажите, такого не могло случиться?

– Теоретически могло.

– Так вот завтра с утра и отработайте эту версию.

– Пётр Глебович, ну а что с найденной девочкой?

– Возбудите ещё одно дело. И ведите его. Но, – начальник поднял указательный палец, – даже не думайте их объединять. И не нужно смотреть такими глазами. Если, я повторяю, если в ходе следствия вы обнаружите связь между делами, то вот тогда придёте и доложите.

Анна вздохнула. Она чувствовала, что права. Что никак нельзя отрывать одно дело от другого. Но начальству виднее. Скочилова была благодарна уже за то, что дело по найденному в парке трупу не отписали кому‑то другому.

– Я дома! – громко сказала Анна, переступая порог квартиры.

– Мамулька! – Лера вприпрыжку выскочила из своей комнаты и бросилась обниматься.

– Привет, золотце, – Анна чмокнула дочь в макушку. – Сумку на кухню неси.

– А ты мне что‑нибудь купила? – девочка понесла продуктовую сумку, заглядывая внутрь.

– Там яблоки. Только помой! – Анна расстегнула молнию на сапогах и с нескрываемым удовольствием сняла обувь.

– Сказать было трудно? – на пороге гостиной стоял Михаил, скрестив руки на груди.

– Про что? – ей не понравился его обвиняющий тон, но после трудного дня не хотелось никаких скандалов.

– Что Лерку твой водитель заберёт? Я, как идиот, всё отменил, примчался. Захожу – а всё, занятия закончились, детей почти нет. А мне говорят, что Леру уже забрали. Это как по‑твоему?

– Миш, я не понимаю, что не так? Ты позвонил, сказал, что не сможешь встретить нашу дочь. Я отправила дядю Лёню. Всё хорошо, – Анна почувствовала, как начала болеть голова.

– Я выглядел полным кретином!

– Знаешь, раз ты смог перенести своё важное совещание, значит оно не такое уж и важное.

– Ну конечно, у нас только твоя работа важнее всего!

– Миша, хватит. Я устала, я хочу в ванну, я хочу согреться и поесть.

– Я, я, я и снова я!

– Прекрати!

Лера держала большое красное яблоко под струёй горячей воды. Брызги летели во все стороны, но она сделала напор ещё сильнее. Вода бежала, шумела и немного заглушала родителей. Они снова ругались. От этого ей хотелось плакать. А ещё сжаться в маленький‑маленький комочек, чтобы никто не видел. Внутри было нехорошее ощущение нарастающей пустоты, тревоги и страха. Лера крепко зажмурилась, чтобы не заплакать.