Я тебя спасу

– Да, да, конечно. Я сейчас!

– Возьмите с собой фотографию и документы на ребёнка, – посоветовал полицейский.

– Хорошо! Спасибо! До свидания!

Разговор с полицией придал Виктории сил. Надежда на то, что вот сейчас Катю быстро найдут, заставляла действовать. Женщина бросилась к шкафу, обрывая шлёвку, сняла с вешалки джинсы. Прыгая на одной ноге, вторую продевая в штанину, она набрала номер мужа, включив громкую связь.

– Пришла? – взволнованно спросил Семён.

– Нет. Надо в полицию ехать, заявление писать.

– Жди меня. Я минут через десять подъеду.

– Мне пешком быстрее! Сём, сразу туда подъезжай.

Закончив говорить, Вика взяла из комода папку со всеми документами и побежала в комнату дочери. Вырвав листок из верхней тетради, она крупными буквами написала: «Котёнок! Срочно позвони маме или папе! Мы волнуемся» и ярким фломастером дописала свой номер телефона и номер Семёна. Вдруг девочка действительно потеряла смартфон и просто не может с ними связаться?

Прикрепив бумажку на входную дверь, Вика побежала вниз по ступеням, на ходу застёгивая куртку.

***

Холодно! В снежной круговерти плохо видны соседние дома. Редкие прохожие быстрыми шагами спешат по тротуарам. Виктория то срывалась на бег, чтобы поскорее попасть в отделение полиции, то почти останавливалась и высматривала в чужих дворах Катю. Но детей на улице вообще не было.

Из‑за волнения, снова переходящего в панику, женщина не заметила патрульную машину, отъезжающую от отделения. Красно‑синие всполохи мигалки разрывали ночную темноту, а фары высвечивали конусы света. Вика заметалась в лучах, как испуганное животное, совершенно растерявшись. Полицейский за рулём коротко нажал на клаксон. Резкий звук заставил вздрогнуть и поскорее убраться с проезжей части.

Тяжело дыша, будто пробежала марафон, Вика вошла в здание. Большой холл, освещённый длинными яркими светодиодными лампами, забранными мелкой сеткой. У стен стандартные кресла, соединённые по четыре в секцию. Кабинеты с табличками. Отгороженный решёткой угол, где на простой лавке, отвернувшись спиной ко всем, спал какой‑то мужчина.

– Женщина, что у вас? – спросил дежурный, меняющий ориентировки на стенде.

– Я вам звонила. У меня дочь пропала! – подбежала к нему Виктория. – Мне нужно заявление написать.

– Нужно, значит напишите, – покивал дежурный, комкая листок с устаревшей информацией. – Вон там присядьте.

Он указал на пустые кресла у стены. Вика неуверенно на них посмотрела.

– А… – начала она.

– Посидите. Сейчас дознаватель освободится и займётся вами.

– Хорошо. Да. Да, я подожду.

Виктория никогда раньше не сталкивалась с полицией, видя работу стражей порядка только по телевизору. И реальность слишком сильно отличалась от того, что показывали в сериалах. Женщина села на краешек кресла, опасно качнувшегося вперёд. Прямо перед ней на стене висели большие часы. Начало десятого.

Каждая хлопнувшая дверь, каждый проходящий мимо человек в полицейской форме заставляли Викторию напрягаться – вот сейчас на неё обратят внимание! Сейчас она расскажет о Кате и её тут же станут искать. И найдут. И вернут ей. И они все вместе пойдут домой. И будут вспоминать этот день, как приключение. Будут смеяться, пересказывая знакомым и родственникам.

– Вика, что? – Семён влетел в отделение и тут же увидел жену. – Написала?

– Нет. Дознавателя жду.

– Что за проволочки?

– Ну они же тоже работают, – Вика попыталась найти хоть что‑то, за что можно зацепиться, не дать нервам окончательно разгуляться.

Семён сел рядом, не глядя нашёл руку Вики, сжал её ладонь. Левой ногой он нервно постукивал по полу и никак не мог заставить себя перестать это делать. В нервном молчании супруги просидели ещё пятнадцать минут. Никто не обращал на них внимания. Где‑то из‑за закрытой двери раздался грубый многоголосый смех.

– Издевательство, – сквозь зубы сказал Семён, решительно поднимаясь.

– Куда?

Семён только отмахнулся, направляясь к дежурному.

– Слушаю вас, – полицейский посмотрел на подошедшего мужчину.

– У нас дочь пропала, а вы нас здесь маринуете! Примите заявление. Найдите её.

– Я же уже сказал вашей жене, что нужно подождать дознавателя.

– Сколько можно ждать? Вы понимаете, что она где‑то там? – Семён ткнул пальцем в сторону улицы. – Одна. А вы нас здесь мурыжите.

– Гражданин! Я всё понимаю. Но вам нужно дождаться дознавателя. Он примет заявление, составит ориентировку, допросит вас.

– Допросит?

– Присядьте на место, – в голосе полицейского не было ни издевательства, ни сочувствия.

Но усидеть на месте было невозможно. Семён расхаживал по коридору, засунув руки глубоко в карманы джинсов. Виктория безучастно сидела на кресле, чуть покачиваясь. Взгляд обоих родителей то и дело обращался к часам.

– У вас девочка пропала? – вопрос застал врасплох.

Подошедший к ним дознаватель с капитанскими погонами выглядел уставшим. Уголки губ опущены вниз, под глазами тёмные тени, увеличенные капилляры покрасневших глаз.

– Пройдёмте.

***

– Девочка раньше из дома сбегала? – спросил Давид Ашотович, заполнив анкетные данные пропавшей и её родителей.

– Катя не сбежала, она ушла гулять и не вернулась! – Вика обеими руками сжимала телефон.

– Хорошо, давайте по‑другому. Раньше Катя задерживалась на прогулке?

– Нет. Она очень послушная девочка. Она всегда на связи, всегда приходит вовремя.

– Звонить ей пробовали?

– Вы издеваетесь? – Семён ненароком повысил голос.

Капитан не обратил на крик внимания:

– Иногда родители забывают элементарные вещи. Значит, на телефон не отвечает. Гудок проходит?

– Да.

– Набирайте ещё.

Виктория сделала вызов и подключила динамик на громкую связь. Длинные гудки.