Я тебя спасу

– Знаете, о чём я сожалею? – Анна взглядом смерила оперативника с головы до ног.

– Ну? – не хотя спросил Дмитриев.

– О том, что нам ещё придётся сталкивать по работе. Это, действительно, печально.

Снег залеплял глаза, но Скочилова всё равно увидела, как перекосилось лицо майора. Ледяной ветер пробирался под форменную куртку, но даже он не был таким холодным, как взгляд Дмитриева. Не собираясь разговаривать дальше, Анна подошла к водителю УАЗа и сказала, чтобы он ехал за ней.

Потом Галю осматривали врачи, делали анализы, собирали анамнез. Затем с подозреваемой работал психиатр. Рутина, за которой стоят человеческие жизни.

Галину, находящуюся в странном опустошённом состоянии, поместили в камеру предварительного содержания. А Скочилова сидела в своём кабинете и усердно заполняла бумаги. Иногда Анна отрывалась от экрана компьютера и смотрела в окно. Там разыгралась настоящая непогода. Часы показывали, что официальный рабочий день закончился полтора часа назад. И ей следовало уже быть дома. Проверять уроки у Леры, греть вчерашний суп и спрашивать мужа о его работе.

Анна вздохнула и ещё быстрее застучала по клавиатуре. Может быть, она успеет хотя бы пожелать дочке спокойных снов.

 

Глава 3

 

– А Катя могла уйти с незнакомым человеком? – спросила Анна.

– Нет, нет. Я ей столько раз говорила, что нельзя этого делать. Она не могла ни с кем уйти сама! – Вика была на грани истерики.

Наступило утро следующего дня, а женщина ещё даже не ложилась. Никак не могла заставить себя ни отдохнуть, ни что‑нибудь съесть. Она ставила чайник на плиту, включала конфорку, дожидалась, пока вода начнёт кипеть, и выключала. От одной мысли о еде, Вику тошнило.

Её дочь не ночевала дома! Катя была где‑то за пределами квартиры, вне их маленького уютного мира, который оказался способен рухнуть в один момент. Семён пришёл домой в четыре утра. Его сопровождал высокий широкоплечий мужчина, представившийся Павлом.

– Вам нужно отдохнуть, – сказал Бес. – мы делаем всё, что нужно. Ребята сейчас сменятся и мы расширим круг поисков.

Семён рвался из дома. Он тоже ничего не ел, хотя Вика сделала бутерброды и пожарила яичницу. Лёгкая готовка на какое‑то время сняла тревогу за дочь. А потом чувство вины за то, что позволила себе отвлечься на намазывание куска батона сыром, нахлынуло до дрожи в коленях. Виктория упала на табурет, закрыла глаза руками. Слёзы больше не текли, остались только сухие судорожные рыдания, не приносящие облегчения.

Ветер стих, но температура понизилась ещё на пару градусов. На улице стало неимоверно холодно. Головы прохожих были окутаны паром от дыхания. Воздух застывал в носу, примораживая тонкие волоски. Иней украшал ресницы, усы и бороды тех, кто так или иначе оказывался вне помещений.

И где‑то там была Катя! Маленькая девочка, которая не вернулась домой с прогулки.

Когда в дверь коротко позвонили, Вика вздрогнула. Она попыталась подняться с табурета, но тут же обессилено села снова. Семён вскочил с кухонного дивана и в два шага оказался у входной двери. По пути мужчина ударился бедром об угол, но ни на секунду не остановился. Он широко распахнул двери, ожидая увидеть кого‑нибудь из волонтёрского отряда, приведшего Катю домой.

– Следователь Следственного комитета Анна Валерьевна Скочилова, мне поручено вести дело вашей дочери, – представилась миловидная женщина, стоящая на пороге. – Это майор Дмитриев, районный отдел. Мы можем войти?

Переваривая услышанное, Смирнов сделал шаг назад, пропуская пришедших.

– Вы будете искать Катю? – Виктория обнимала себя, пытаясь унять нервную дрожь.

– Где мы можем поговорить?

Анна внимательно следила за поведением родителей. Как бы жестоко это не звучало, но именно они первые подозреваемые. Близкие люди всегда были, есть и будут таковыми. Практика показывала, что в большинстве случаев так оно и оказывалось.

Получив это дело, Скочилова готовилась увидеть семью на грани развода, где родители, больше для того, чтобы насолить друг другу, чем из искренних чувств, делят ребёнка. Подобные псевдопохищения ей уже доводилось расследовать. И правда всплывала после первого допроса.

Но ни жена, ни муж Смирновы не были похожи на великих актёров, разыгрывающих переживания. Впрочем, Анна не торопилась делать выводы на основании первого впечатления.

– Идёмте сюда, – Вика кивнула на кухню.

– А мы с вами в комнату, – перехватил Семёна Дмитриев.

Нет, как следачка, Скочилова иногда бывала нормальной. И кое с чем Александр готов был безоговорочно согласиться.

– Давайте не будем терять время, – сказала Анна Валерьевна, встретившись с оперативником. – Я допрашиваю Смирнову, вы её мужа.

Дмитриев кивнул.

– Подробно, но без лишнего давления, – наставляла Анна, поднимаясь по лестнице. – Постарайтесь избегать вашего любимого обвинительного тона.

– Разберёмся, – пообещал майор, глядя на бёдра Скочиловой, шедшей чуть впереди.

Его вообще не должно было быть на этом деле, но подлец Кузнецов этой ночью оказался в больнице с приступом аппендицита. И теперь вместо заслуженного выходного, Дмитриеву приходилось снова выслушивать эту выскочку. Кто вообще додумался пускать баб на такую работу?

***

Люди устали. Люди замёрзли и вымотались как физически, так и морально. За долгие часы поисков Кати Смирновой были проверены километры улиц и дворов. Листовками с объявлением о пропавшей девочке уже оклеили район и вокзалы. Недовольные слесари из аварийных бригад помогли с подвалами и чердаками.

Кати нигде не было. Григорий потёр лицо, чтобы хоть как‑то взбодриться.

– Кофе будешь? – спросила Лялька.

– Давай. Тошнит уже от него, но давай.

Кофе принесла какая‑то бабушка.

– Я‑то сама искать не могу, – говорила пожилая женщина, передавая Ляльке объёмный пакет. – Внук показал, как в интернет заходить. Так я с подружками теперь так общаюсь. А тут смотрю объявление про Катю. Прям в нашем районе. Подумала, надо ребятам горячего принести.

– Спасибо! – искренне поблагодарила Лялька. – Вы сами до дома доберётесь? Может, вас подвезти? Холодно.