Я весь во внимании, Мария
– Глупая – значит. Да? Это ты ее настроил против меня, не я. Я старалась, как лучше. Я не твоя мама, и он не твой папа. Понятно, да?! А ты, ты будущая наркоманка, понимаешь, да? Всё, с меня хватит, от вас идет один негатив. Я чиститься.
Лидия уходит, высоко подняв голову вверх, и ударяется ногой о тумбочку. Она делает вид, что ей не больно. Хлопает дверями и спустя пару секунд кричит шепотом о том, как ей больно:
– Ёбушки воробушки. Твою мать, адово проклятье, эта их энергетика всё, даже об тумбочку ударилась, снова. Это мне Вселенная знаки подает. Всё, я ухожу! Как же больно‑то, сука‑а‑а…
Мы с Марией засмеялись. Она запрыгнула на кровать и легла со мной рядом:
– Пап?
– Я весь во внимании, Мария.
– Мама опять глупой стала, да?
– Давай не будем делать поспешных выводов.
– Я уже почти привыкла, что она глупости говорит, и многое забываю, но.
– Мы не твои биологические папа с мамой.
– Пап.
– Я весь во внимании, Мария.
– Можно я сделаю поспешный вывод.
– Говори.
– Ты меня украл потому, что я такая же, как и ты?
– Я тебя взял потому, что я должен о тебе позаботиться.
– Пап.
– Я весь во внимании, Мария.
– Расскажи, как это было?
– Хорошо, Мария, я расскажу, укладывайся удобнее и накройся пледом.
– Я вся во внимании, папа.
Глава четвертая: Шесть лет назад
Я сажусь в машину, за рулем Илья.
– Илья, мне нужно тебя проверить перед тем, как мы туда попадем.
– Проверяй, только быстрее, тут недалеко.
– Ты взял не меченую наличку.
– Да, взял.
– Аренда авто на кого оформлена?
– Как ты и сказал, на Андрея Семеновича Кандинского.
– Документ о неразглашении в бумажном формате именно тот, который я прислал тебе?
– Да, тоже взял.
– Дай мне документ, который я прислал тебе, для подписи.
– Подожди, сейчас достану… Вот, все сделал, как ты и сказал. Мог бы и не заморачиваться, я бы и так никому не сказал.
– Соберись уже, тут их подпись нужна.
– Понял, понял. Ты уверен, что тестовый препарат Пси сработает так, как нам надо, и подопытные ничего никому не скажут?
– Скоро увидим.
– Ты понимаешь, какой это риск для нашей кампании, если все всплывет?
– Я все предусмотрел. У нас есть нанятые работники – бомжи, и по документам это они всё проворачивали.
– Помню, помню. Ну, смотри, я тебе верю. А что ты сам о препарате своем думаешь?
– Я думаю: можно съесть всего одну нашу таблетку, и мозги будут работать примерно на сорок четыре процента лучше. А это значит, что люди смогут решать политические, психические, экономические и другие проблемы и задачи жизни гораздо лучше и быстрее.
– Главное, что мы разбогатеем.
– Это самое главное.
– Скажи мне, почему нельзя было просто им позвонить, там же свинарник.
– Нельзя оставлять цифровых следов.
– Хорошо, хорошо. Главное – успокойся.
– Не беси меня, и я буду спокоен!
– Всё – всё! Молчу – молчу!
Приехав по нужному адресу, Илья сказал:
– Мы приехали, может, ты один сходишь?
– …
– У тебя с маргиналами лучше получается общаться. Я их, как бы сказать, боюсь. Они дикие какие‑то, да и триста баксов они кхм‑кхм у меня, ну ты понял.
– Давай чемодан. Об отпечатках позаботился?
– Да, да, Юр. Всё, я тебя жду. На тебя вся надежда.
– А на хрена тебе баксы? На них же ничего у нас не купишь.
– Для инвесторов. Ну покрасоваться, чтобы думали, что мы при деньгах и сотрудничаем с зарубежьем.
– Ляяя, Илья, опять на переговоры без меня ходил?
– Ну, была там парочка встреч. Ты их распугиваешь допросами своими и запросами дикими. Так бизнес не делается. Ну, всё, всё. Иди, я тебя жду.
– Нам привлекать внимания нельзя, поэтому деньги не верну и о встречах мы потом отдельно поговорим. Ты меня понял?
– Да…
Я выхожу из машины с аптечным чемоданом, в медицинских перчатках, в халате и врачебной маске. У подъезда на лавочке сидит молодежь и пьет пиво.
– Эй, Дядя, хороший перстак, кстати это у нас тут поплохело.
– Да, здесь.
– А подружаню‑то мою сможешь, Дядя, подлечить, а то смотри – лежит тут уже часа два без сознания.
– Не отвлекай, не до нее сейчас.
– Воу‑воу, полегче Дяд.
