Яснорада

По закону тех, у кого обнаруживался сильный свет, по достижении семнадцати вёсен отправляли на учебу в одну из академий Имталиона. Там одарённые должны были познать то, как использовать силу во благо общества. Чаще всего по окончании заведения они возвращались в свои поселения, становясь главами, судьями, лекарями и другими почётными служителями народа. Но тех, у кого силы оказвалось хоть немного больше, чем у остальных, забирали на войну с Ирдаваном, которая длилась уже много‑много лет.

Удивительным являлось то, что светлым даром благословлялись обычно только мальчики, да и то один из десяти! О наделенных внутренней силой девочках упоминаний не имелось! И это более всего пугало родственников.

«Ох, не к добру, не к добру это всё!» – причитала матушка, боясь, что кровиночку заберут из отчего дома. Батюшка успокаивал её и приказал всем молчать. Все и таили правду, а дядюшки научили Раду скрывать силу света души и наказали ни в коем случае не использовать её. Авось никто и не узнает. Она и не применяла. Лишь изредка. То сломанную ветку дерева срастит, то ранних замерзающих зайчат тёплым куполом накроет. Так, никто, кроме родных о её даре не знал и по сей день.

В окно заглядывал народившийся месяц, а возле верхнего его рожка мерцала яркая серебристая звёздочка. Яснорада погасила свечу и, отложив книгу в сторону, сменила мысли на приятные, глядя в чернильное небо. Душа её трепетала, заставляя сердце разгоняться до галопа, отчего дыхание замирало, будто девушка готовилась прыгнуть в реку с высокого обрыва. Ей нравилось это острое чувство предвкушения. Уже несколько дней оно не покидало её, мешая улавливать смысл строчек в книгах, которые она так любила читать. Иногда Рада одёргивала себя от неуместной улыбки, смысл которой понятен был только ей. Вот и сейчас, лёжа на белой мягкой подушке, девушка улыбалась, глядя на подмигивающие за стеклом звёзды, думая о том, что скоро увидит того, кого ждала уже полгода.

***

Лес пробудился от зимнего сковывающего сна. И хотя дубы стояли совсем ещё голые, Яснорада знала, что соки под корой уже тронулись и начали свой танец жизни. Скоро их маслянистые почки полопаются, выпуская рвущиеся к свету листочки, а позже появятся и невзрачные зеленоватые цветы, заставляя округу наполниться густым терпким древесным ароматом. Пчёлы уже трудились вовсю, деловито перелетая от цветка к цветку и оглашая лес вибрирующим гулом.

Девушка остановилась. Закрыла глаза, втянула глубоко ароматный сырой воздух и прислушалась к дыханию весны. Ей хотелось впитать всё, что она чувствовала, и наполнить этим уголки своей огромной души.

– Рада, ты чего застыла? Проськин Захарка сказал, что наши приехали! Они наняли извозчика. Наверное, уже добрались до деревни! – возбуждённо и радостно прокричала Ольга, дочь мастерицы, поравнявшись на пути.

Яснорада округлила глаза, не веря услышанному, засмеялась долгожданной вести и припустилась по утоптанной тропинке так, что Ольга не смогла её догнать, а позже и докричаться до неё.

Домой Рада влетела ветром. Рыжая коса растрепалась, платок болтался тряпкой, ленты тоже висели цветными верёвками.

– Клим! – закричала она и бросилась в объятья старшего брата, вышедшего ей навстречу.

Парень покружил сестру на месте, рассмеялся, расцеловал пылающие после бега щёки.

– Окреп и возмужал! Как же я скучала! А с ним всё в порядке? Он дома? – тише спросила Рада.

– Да, Тит заходил, но дожидаться тебя не стал. Дорога утомила, – пояснил брат, и девушка тут же начала причёсываться и переплетать рыжие косы.

– Рада, никуда не собирайся. Поможешь мне. Вечером приедет Проф с семьёй. Нужно наготовить да дома прибрать к приезду брата, – выглянув из кухни, предупредила матушка назидательно дочь.

– Я всё успею! – прокричала Рада, выскакивая за дверь.

Спустя мгновение девушки и след простыл, на что мама, поджав губы, покачала головой.

Яснорада летела по улице, не в силах сдержать улыбку, к большому двухэтажному дому главы деревни. Обойдя его кругом, бросила в окно на втором этаже пару мелких камешков, а после того, как убедилась, что её услышали, пошла, не спеша вглубь большого ухоженного сада. В самом углу которого стояла круглая беседка, увитая плетями вьющихся роз и дикого винограда. Листья только начали покидать тугие почки, поэтому укрытие не скрыло девичью фигуру, а от Рады, идущего по выложенной плоскими жёлтыми камнями дорожке, молодого человека. Сердце девушки колотилось как сумасшедшее, а щёки пылали жаром нетерпения.

– Тит! – выдохнула она, когда в беседку вошёл улыбающийся блондин.

Рада бегло пробежалась глазами по возмужавшему лицу. Светлым коротким волосам, русой щетине и ясным, голубым очам. По груди и плечам, раздавшимися вширь за время разлуки. Домашняя одежда не скрывала рельефа мышц молодого красавца, и их твёрдость тоже не укрылась от девичьих глаз. Увиденное впечатлило Яснораду так, что горло пересохло, и ей пришлось сглотнуть слюну. Тит рассмеялся, заметя реакцию девушки на их встречу, и, взяв её ладонь в свои сильные, крупные руки, медленно поцеловал, глядя девушке в глаза. Большего он себе не позволил. А Рада полыхнула маковым цветом от смущения.

– Как же я соскучился, Лисица! – промурчал сквозь широкую улыбку он.

– На нас смотрят? – догадалась девушка, а парень с ухмылкой кивнул. – Тогда увидимся сегодня на гуляниях. Я обязательно приду, Тит.

Резко развернувшись, Рада почти бегом покинула сад и отправилась домой помогать матушке. Лично убедившись в том, что возлюбленный вернулся, здоров и рад её видеть, Раде стало спокойнее на душе. Теперь вечера можно ждать с удовольствием и без тревоги.

***

Восемь лет назад, катаясь по замёрзшему озеру на коньках, Яснорада случайно провалилась под лёд. Всё произошло так быстро, что она понять ничего не успела. Помнила только обжигающий пронзительный холод тысячи игл, вонзившихся в её тело, и острое жжение в груди от нехватки кислорода перед тем, как сознание заполонила пустота.

Очнулась девчонка в объятиях Тита, спасшего её из‑под ледяного плена.

Сын главы и в пятнадцать лет приковывал девичьи взгляды своей яркой внешностью. Был красив и умён, да и в удали молодецкой давал фору многим сверстникам. К тому же ни для кого не было секретом, что в скором времени парень займёт место своего отца, став самым богатым и влиятельным человеком в поселении. Каждая девушка в деревне тайком или открыто мечтала стать наречённой Тита.

Вот и Яснорада не оказалась исключением. Растаяла пред его очарованием сразу же, как открыла очи, лёжа на стылом льду. Тит в тот день замотал её в свою овечью дублёнку, надел сухую шапку на мокрую Раду и отнёс домой.

У рыжеволосой курносой десятилетней девчонки не было ни единого шанса не полюбить своего спасителя. С того дня она ходила за парнем хвостиком, делая вид, что встречи случайны.

Те дни, когда Тит являлся в гости к её брату Климу, становились для Рады настоящим праздником. Она млела, краснела и всячески хотела ему понравиться. Иногда ей удавалось увязаться за мальчишками и поучаствовать в их забавах. Сын главы относился к ней как к младшей сестре, что Раду устраивало, ведь она была совсем ещё ребёнком и не знала, как иначе проявляется любовь.

Когда Клим и Тит отметили по семнадцать вёсен отроду, их отправили учиться в академию. Находилась она очень далеко, на самом краю Имталиона, поэтому студенты приезжали домой только раз в полгода. Зимой на две недели, а летом на месяц.