Яснорада

Сознание обоих затуманилось, но, собрав всю волю в кулак, девушка отстранилась от желанных губ и снова обратилась к возлюбленному:

– Мы должны остановиться сейчас, иначе потом уже не сможем.

– Я не могу больше терпеть, Рада. Каждый день думал о тебе, пока находился вдали. А теперь, когда ты в моих руках, я не могу остановиться, – болезненно произнёс Тит. – Ты же хочешь этого тоже. Какая теперь разница, когда ты станешь моей? Сейчас или месяцем позже… Зачем терпеть, если всё уже решено?

– Я хотела, чтобы всё было как у всех. Как положено, – смущённо пояснила Яснорада.

Молодой человек ухмыльнулся:

– Ты такая наивная, Лисица. У всех происходит не так, как положено. Просто никто об этом не рассказывает.

Он потянул завязки на воротничке зелёного платья, и они тут же поддались. Девушка ахнула и перехватила ткань возле шеи, но Тит убрал тонкую руку и, наклонившись к разрумяненному лицу, прошептал:

– Ты же хочешь этого, Рада. Скажи, что тоже хочешь меня!

Конечно, она хотела! Её сознание ломалось надвое от желания отдаться любимому полностью и без остатка и пониманием, что они совершают непоправимое. Но разве могла Рада не доверять тому, с кем согласилась прожить всю свою жизнь?

– Хочу! – выдохнула девушка, будто сдалась.

Наверное, так оно и было. Яснорада сдалась в плен переполняющих её чувств. Она не помнила, как очутилась без белья и куда делись штаны Тита. Почувствовала что‑то твердое и горячее, касающееся её бёдер, а затем неприятное тянущее ощущение, перерастающее в болезненное натяжение. Спустя мгновение боль ушла, подарив ей будоражащее наполнение внизу живота. Наверное, процесс не показался бы ей настолько приятным, не будь Рада так возбуждена. Но Тит к двадцати трём годам оказался весьма умелым любовником и знал, что спешить нельзя, чтобы не доставить хрупкой девушке излишнюю боль, хотя сдерживаться ему оказалось невероятно сложно, особенно когда он понял степень её желания. Мужчина чувствовал, как возлюбленная пылала под ним. Такая долгожданная! Пик настиг его слишком быстро, что и неудивительно, ведь он так долго терпел и страстно желал. Мечтал о близости с ней ночами. Истязал себя физическими нагрузками в академии, чтобы уставшее тело не реагировало на любое воспоминание о возлюбленной. Часто не сдерживался и удовлетворял себя самостоятельно, представляя, как целует сочные губы и сжимает миниатюрные ягодицы Рады. И Тит не осуждал себя за слабость. Разве мог он продержаться так долго? Иногда просыпался посреди ночи от нестерпимого пылающего возбуждения, вызванного мимолётным сновидением о невесте. Поэтому быстрый конец его не расстроил. У них с радой впереди будет много времени, чтобы насладиться друг другом.

Упав на неё сверху, он не мог отдышаться, а девушка затихла.

– Тебе было не слишком больно? – участливо спросил нареченный.

– Мне было слишком хорошо, чтобы заметить боль, – глядя в потолок, ответила Яснорада.

Парень притянул её и поцеловал.

– Но я чувствую тревогу, будто мы совершили непоправимое, – тихо поделилась девушка.

А Тит развернулся и прижал её к себе пуще прежнего.

– Так и есть. Мы полюбили друг друга, и это непоправимо, Рада! – ответил жених, а она, глянув на него, засмеялась тихо, отгоняя от себя дурные мысли и воспоминания о той опороченной Титом девушке.

С Яснорадой он никогда так не поступит, потому что любит!

– Тсс… – прислушался молодой мужчина, неожиданно напрягшись. – На улице кто‑то ходит.

Рада начала подниматься, чтобы одеться и привести вещи в порядок. Но гамак не выдержал, и одно из его креплений лопнуло, заставив пару с гулким ударом рухнуть на пол.

– Тит, одевайся скорее! Кто‑то поднимается! – шептала девушка, завязывая трясущимися руками шнурки на платье.

– Иди сюда, я накрою нас пологом сокрытия, – позвал он.

Рада так и сделала. Прижавшись к любимому, смотрела на сосредоточенное лицо парня и чувствовала, что Титу не хватает силы. У него не получалась иллюзия.

Времени совсем не осталось. Вот‑вот распахнётся дверь, и станет понятно, чем они занимались. Бедные её матушка и батюшка! На какой позор она их обрекла!

В панике Яснорада закрыла глаза и представила то, как выглядело помещение, когда они с Титом только в него вошли. В тот же миг дверца на чердак отворилась, явив рассерженное лицо главы. Судя по внешнему виду, мужчина собирался откланяться ко сну, но непонятные звуки заставили его покинуть тёплое жилище и отправиться на проверку, которая и завела мужчину на чердак. Он отчётливо слышал шёпот и грохот, но, отворив дверь, никого не увидел. В полумраке висел гамак, книги стопками лежали на пыльном полу, и потушенная масляная лампа располагалась на привычном месте. Окинув взглядом все углы, глава закрыл дверь и, спустившись по лестнице, отправился в дом, где его ждала рюмка травяной успокоительной настойки, которую делала его жена по рецепту бабушки.

Спустя пару минут Рада выдохнула и сняла иллюзию‑полог, а Тит тихо рассмеялся, завязывая шнурки на штанах.

Добравшись до её дома, влюблённые договорились о вечерней прогулке на завтра и после сдержанно распрощались. Тит поцеловал тонкую ладошку, видя, что за ними кто‑то наблюдает в окно, и ушёл.

Яснорада мышкой юркнула в свою комнату, не желая показываться родителям на глаза. Ей чудилось, что, увидев её, они сразу обо всём догадаются. Матушка будет причитать, а батюшка бледнеть и молчать, после чего обязательно выскажет какое‑нибудь решение. Полночи Рада не могла уснуть, вспоминая о прошедшем. То блаженно улыбаясь, то замирая в тревоге. И почему в груди шевелилось неприятное сомнение? Разве не должна Яснорада трепетать от счастья? Или это захватывающее чувство и есть оно? Наверное, а сомневаться – это нормально. Возможно, эти мысли и после женитьбы не сразу уйдут. Ведь Рада и сейчас не до конца верила в то, что спаситель, которого она любила с десяти лет, в конечном счёте искренне полюбил и её. «Тит прав, не о чем переживать, всё уже решено. Мы любим друг друга и скоро поженимся. Он никогда меня не предаст», – успокаивала себя она, и под утро ей это удалось. Наконец Лисица заснула под какофонию птичьих песен и щебет сверчков, доносящихся с улицы.

***

Утро выдалось тёплым, а к полудню и вовсе стало припекать. На старой яблоне надрывно заливалась мелкая серо‑жёлтая пичуга. Раде нравилась эта весенняя песнь. Девушка с детства особо ощущала жизнь вокруг себя. То ли из‑за дара, то ли просто от любви ко всему, что её окружало.

Вот сейчас, например, она наблюдала за бегущим по краю корыта оранжевым жуком. И что его сюда занесло? Ведь сорвётся и упадёт в мыльную воду глупый! Девушка вытерла мокрые руки о передник и подставила тонкий палец, на который шустро перебежал шестиногий бегун.

– Пожалуйста! – обратилась к спасённому она, когда пересадила его на шершавую кору дерева.

Посмотрела вслед убегающему. А после того как он скрылся, продолжила.

Закончив со стиркой, Рада вернулась в пустующий дом. Родители с младшими братьями отправились в лес за свежим берёзовым соком. А Клим, как всегда, где‑то пропадал. Недавно девушка узнала, что у брата появилась симпатия к Марьяне. Той, которая жила в голубом доме возле Ивового озера. Поговаривали, что чувство взаимное.