За закрытыми дверями

У него были слегка кучерявые светло‑коричневые волосы и задумчивый вид. Зеленые с позолотой глаза были уставшими и отстраненными, такими, будто юноша пережил немало жизненных испытаний. Он был ниже всех ростом, худощав. Девушки примечали его приятные черты лица, называя его «милашкой». Отчасти это было правдой. У него было детское лицо без грубых линий или мужественности. Популярность не играла с ним в злую шутку и он, несмотря на то, что был знаменит, не изменял себе и своим устоям и правилам. Менеджер часто разговаривал с ним и упрашивал быть поприветливее с фанатами и улыбаться им. Трэвис не мог открыто выражать свои эмоции и сдерживал их проявление. Он был интересен девушками, они считали его скромным добряком, но члены группы его побаивались. Парень не обладал внешними признаками большой силы, но все остальные чувствовали, как характер Трэвиса откровенно давит на них. Несмотря на это, только Дэрил не видел в нем своего соперника, считая его девятнадцатилетним щенком, у которого его молоко на губах не обсохло. Свое призрение Дэрил особо и не скрывал. Часто между Дэрилом и Трэвисом были споры, конфликты, недопонимания и только Клайф старался усмирить их и найти нить компромисса.

Взгляд Трэвиса был устремлен вдаль. Он не обращал внимания на спор своих коллег, полностью поглощённый своими размышлениями. Парень часто находил утешение в своих мыслях и точно прикидывал в своей голове некоторые составляющие моментов, связывая их в единую неразрывную нить последовательностей. Обладая уникальным талантом, парень не нуждался в бумаге или вспомогательных элементах. Он с легкостью дописывал ноты, стирал их, проигрывал музыку в своей голове заново, изменял ее, перестраивал – настолько удивительной была его способность абстрактных представлений.

– Перед нами сидел недостаточно образованный детектив – спокойно и слегка приглушенным голосом произнес Трэвис.

В его голосе была мягкость и утонченность. Несмотря на то, что он говорил практически шепотом, все в машине замолчали и с вниманием посмотрели на говорящего. Трэвис даже не повернул головы, произнося свои речи, словно эта фраза находила свое пристанище где‑то глубоко в его подсознании. Она была брошена вскользь, будто нашла выход из темного лабиринта внутреннего диалога, но заставила всех встрепенуться.

– С чего ты это взял? Разве он работал бы там, если бы был настолько глуп? – спросил Дэрил.

– Сделай еще круг – попросил Трэвис у водителя.

– Ты чего меня игноришь? Я говорю… – начинал по своему обыкновению вскипать Дерил.

– Остынь – также спокойно произнес молодой парнишка, не переставая смотреть на что‑то в собственных грезах и понятное только ему одному.

– Как же ты меня бесишь! Невероятно просто … – Дерил не контролировал то, о чем он говорил, порою срываясь на оскорбления.

– Нам теперь не будут рады – произнес Кори, самый старший из всех, кто входил в состав группы.

– Дааа. Теперь все будут думать о другом – ухватившись за руль, высказался Клайф.

– Придется залечь на дно, на какое‑то время. Сейчас подходящий момент, чтобы проявить осторожность – сказал Трэвис.

– Согласен – добавил Кори.

– Тут даже я согласен – обреченно заключил Дэрил.

– Как время придет, я дам знать – собранно и настороженно заключил Трэвис.

– А Вам не интересно, кто убил эту девушку? – спросил обеспокоенно Клайф.

– Главное, что не мы – ответил Дэрил.

Машина двинулась дальше по проспекту. Чистые стекла машины отблесками играли в проезжающих окнах настроенных домов. Деревья, что росли впереди домов, сбивали прямой непрерывный поток отражающего света.

Это был небольшой городок. Узкие улочки вдоль которых росли деревья, демонстрировали то, что городок никогда не был рассчитан на большой поток людей. Местные жители не отличались добрым нравом, скорее наоборот. Их лица были такими же серыми, как и небо над городком. Останавливаясь на описании города, хотелось бы отметить и положительное. Цветы не росли вдоль улиц, возле магазинов, но зато их было много в парках, на балконах, на окнах. Солнечные деньки были в здешних местах не частым явлением, но когда солнце выходило из‑за туч, то оно преображало это место, делало его похожим на картинку из сказки. Из прекрасного, можно было отметить хвойный аромат. Жители городка очень любили все разнообразие данных деревьев. Вместо пышных бутонов красочных цветов, около домов росли туи и можжевельники. В периоды цветения, они покрывались небольшими шишечками, которые загадочно свисали вниз, напоминая колючие фонарики. Такие шишки не кололись и не были опасны. За все года, они не причини никому зла.

Этот город был для жизни размеренной. Преобладающую численность составляли люди преклонного возраста. Молодежь, по мере своего взросления, старалась покинуть это место и перебраться в большие города. С появлением музыкальной группы, у молодого поколения жизнь заиграла новыми красками. Парни, которые ее составляли, были молоды, и будили живой интерес. С их появлением, городок вдохнул глоток свежего воздуха. Теперь было интересно проводить и будние дни.

Фанаты активно следили за музыкантами: в социальных сетях, в жизни и на концерте. Было очевидно, что с популярностью, увеличивалось и число фанатов.

Первый год, парни еще испытывали дискомфорт, но чем активнее они продвигали свою идею, тем больше им нравилось то, чем они занимаются. Вскоре она стала популярна в этом городке и за его приделами, еще в двух штатах.

После разговора в машине было решено взять перерыв и прийти к работе, когда все немного поутихнет. Преступление, которое было совершено на территории, на которой проходил концерт, не прибавляло популярности, а лишь наводило фанатов на различные мысли. Слухи неуклонно росли и набирали обороты. Официально был собран пресс‑релиз и сообщено, что члены музыкальной группы находятся в глубочайшей тоске после сообщения о происходящем. Столкнуться с такими обстоятельствами они бы не пожелали никому. Было решено, что часть сообщения будет включать призыв о том, чтобы все люди находили более полезные для души занятия, искали себя в спорте, музыке или здоровых развлечениях.

 

3

 

Прошел месяц.

Кори мыл руки, щедро намыливая их мылом. Посмотрев на свое отражение в воде, разлитой на камнях, мужчина тридцати пяти лет улыбнулся.

«Ну, какой же я красавец!» – пронеслась мысль в его голове.

Поглаживая усы, клавишник убеждался в своей привлекательности, хотя на фоне остальных членов группы понимал, что молодость кожи ничего вернуть не в силах. Часто, его нервная система давала сигнал, и он начинал подолгу рыдать. Очень сложно было мужчина удерживать этот скользкий эмоциональный баланс. Его мысли витали в воздухе, не колебали его, но когда они возвращались в голову, то наносили ему удар. Самооценка была снижена не только тем, что в детстве ему доставалось от сверстников, а больше тем, что он сам для себя был уничтожающим клинком.