Здесь все начнется

Через некоторое время мы с Моникой спустились вниз. На ней были черные узкие брюки и черный топ. Кажется, она обожает носить топы, ведь они подчеркивают ее грудь. Никто не знает о том, что моя сестра и Чарли поругались. Видимо, сейчас им придется строить из себя парочку. Фу.

Раздался звонок в дверь. Вот и прибыли гости. Мы встали с дивана и направились к двери. Первым мы увидели мужчину, Артур, я полагаю. У него волосы такого же цвета, как и у Чарли, – русые, но на висках немного седины. Черты лица мягкие. Следом вошла привлекательная женщина, мама Чарли. Она крашеная блондинка, волосы до плеч. А затем и сам Чарли, в той одежде, что была на фото. Он мило улыбался и выглядел просто… очаровательно.

Пока все обнимались, я стояла позади. Моника подошла к Чарли и чмокнула в губы, будто они не ругались. Он тут же обратил внимание на меня, и я с улыбкой пожала плечами. Чарли подошел ко мне и обнял. Моника сначала опешила, но потом выдавила улыбку.

– Красиво выглядишь, – шепнул он мне на ухо. Его серо‑карие глаза засияли.

– Спасибо, ты тоже.

– А это Хейзел, я так понимаю? – спросил Артур. – Приятно, наконец, с тобой познакомиться. Я Артур.

– Здравствуйте, мне тоже очень приятно, – пожали мы друг другу руки.

– Дэвид, она такая красавица! – воскликнула жена Артура. Моника в этот момент подошла к Чарли и нервно взяла его под руку. Он сцепил челюсть, и у него заиграли желваки. – Я Эрика, – поцеловала она меня в обе щеки.

– Приятно с Вами познакомиться! У Вас очень красивые туфли, – улыбнулась я. На ней были черные туфли от Джимми Чу.

– Ох, спасибо, Хейзел. Я обожаю туфли.

– Я тоже. Только мои не настолько дорогие, – выпалила я, и все на секунду замолчали. А потом Эрика рассмеялась, и остальные ее поддержали. А я неловко улыбалась.

Мы прошли к столу и заняли свои места. Отцы сели во главе стола на разных концах. Рядом со мной Чарли, чему я была сильно удивлена, ведь он должен сидеть с Моникой. Было понятно, что он не хотел этого. Напротив него сидела моя сестра, а рядом с ней Трэйси и Эрика. Раньше их было равное количество, теперь появился один лишний.

Во время ужина семья Чарли расспрашивала о моей жизни до Майами. Папа хвалил меня при всех, говорил, какая я молодец, что закончила школу с отличием.

– Когда я всерьез занялась искусством, маме не очень понравилось это. Она сказала, что сейчас я должна думать об учебе, а потом обо всем остальном. Я стала усерднее заниматься, чтобы мама разрешила мне рисовать. И вот, когда я стала прилежной ученицей, она купила мне кисти и краски.

– Нужно бороться, для того чтобы получить желаемое, – подытожил Чарли. Я посмотрела на него и улыбнулась, он улыбнулся в ответ.

Затем я бросила взгляд на Монику, она сидела поникшая, возила вилкой по тарелке. Мы все пили вино, и только она пила воду. Этим она хотела показать, что она лучше, чем кто‑то о ней мог подумать. Но никто ее не хвалил, и никто о ней не говорил.

– Кстати, Лэнс получил по башке за то, что назвал меня придурком, – прошептал мне Чарли, и я еле сдержала смех.

Когда подали десерт, Леклеры восхитились.

– Хейзел приготовила, – с гордостью произнес отец.

– Очень вкусно, – улыбнулся Артур.

– Спасибо. Моника мне помогла. Она вообще все время помогает мне готовить, без нее было бы не так весело и не так вкусно, – подбадривающе улыбнулась я ей.

Она подняла глаза, и уголок ее губ приподнялся. Почему мне ее так жаль? Если бы я могла, я бы обняла ее прямо сейчас.

– Моника мне почти как дочь. Какой же чудесный союз получится между Монро и Леклерами. Мой сын и ваша дочь. Просто идеально, – хлопнул в ладоши Артур, и я замерла.

– Прошу прощения, но мне нужно кое‑что дочитать. Приятно было с вами познакомиться, – неловко улыбнулась я и вышла из‑за стола.

Сейчас я там точно лишняя. Мне неинтересно слушать про их союзы. Я надела наушники, вышла на балкон и взяла кисть, чтобы продолжить рисовать. Играл трек Waterline (OWS feat. Pusha T). Я водила кистью и немного пританцовывала. Песня классная, обожаю ее. Я включила на полную громкость, чтобы полностью заглушить мысли в своей голове.

Через минуту я почувствовала дуновение на моих волосах, по моей коже побежали мурашки. Я сделала шаг назад, и моя спина в кого‑то уперлась. Я не испугалась и не вздрогнула. Дуновение… Это был не ветер, а дыхание. Один наушник осторожно сняли с моего уха, и по движениям я поняла, что вставили в свое. В правое ухо, которое было без наушника, прошептали:

– Так невероятно красиво. Ты на балконе, солнце садится за океаном. Стоишь здесь, рисуешь и двигаешься в такт песне. Классной песне.

– Тогда у тебя хороший вкус, – тихо произнесла я.

Я почувствовала, что он улыбается, потому что сказал:

– Это точно.

Я повернулась к нему лицом. Его глаза пристально смотрели на меня. Стало неловко, и я села на диван. Через какое‑то время он вернул мне наушник и сел рядом.

– Почему ты ушел? – спросила я, глядя на закат.

– Потому что мой папа спятил, если думает, что я женюсь на Монике.

– Его можно понять. Он же не знает, что на самом деле между вами происходит.

– Ты всегда всех защищаешь?

– Просто иногда пытаюсь поставить себя на место другого человека.

– Я никогда не встречал таких, как ты, – внезапно произнес он.

В этот момент по моему телу разлилось тепло и мои щеки залило румянцем.

– Осталось три дня до начала учебы. Мне стоит переживать? – перевела я тему.

– Хм. Если ты думаешь, что кто‑то тебя там обидит, этого не случится. Я всегда тебя защищу, Лэнс и Льюис тоже. Да и знаешь, – подумал он, – с Моникой никто не связывается. А когда узнают, что ты ее сестра… – посмеялся он.

– Чарли, я не об этом. Я не боюсь этого. Вдруг у меня не получится…

– Что? Посмотри на себя, Хейзел. Ты невероятно талантливая. Ты во всем ищешь прекрасное. Я не так хорошо тебя знаю, как хотел бы, но вижу, что у тебя огромное сердце. Наверняка ты столкнешься с трудностями, но только не сдавайся и иди до конца. Преподаватели бывают еще теми придурками, – улыбнулся он, и я тоже.

– Спасибо, Чарли.

– Ты завтра свободна?

– Я каждый день свободна, – засмеялась я.

– Хорошо. Я пойду, меня, наверное, ищут. Пока, Хейзел.

– Пока, – улыбнулась я.