Злой плакса

– Так вот оно какое – родовое гнездо благородного лорда! – проговорил Алексей с притворным благоговением. – Древний замок за высокой крепостной стеной, окруженной рвом, наполненным…

– Ну, не замок, а так, милый дачный домик, – перебил Николай. – И не за крепостной стеной, а за забором из профнастила…

– Ох ты, блядь, мой рыцарь печального образа, давай‑ка глуши своего Росинанта!

– Кого? – спросил Николай, не понимая о ком речь.

– «Кого‑кого!» – передразнил Алексей. – Это – классика! Это знать надо! Да хули я тут бисером разбрасываюсь перед рожей свиной…

 

Николай махнул рукой, мол, на свою взгляни, прежде чем моей роже пенять! Он остановил машину и заглушил мотор. Во дворе места было немного, поэтому «Форд» пришлось оставить снаружи, тем более, машине в Зябушкино решительно ничего не угрожало. Местные жители – не маргиналы и вряд ли мечтают начать или продолжить карьеру автоугонщика. Да и нет здесь никого… по‑крайней мере, Алексей, не увидел ни одного окна, в котором бы горел свет.

 

Николай направился к калитке. Приятель, попыхивая сигареткой, двинул следом, оглядываясь по сторонам. В темноте сложно было судить о том, что, где и даже когда, но, в целом, Зябушкино производило впечатление самого обыкновенного дачного посёлка с домиками, огородами и дачниками, каноническими такими дачникам, которые готовы ради хорошего урожая продать родных детей. Другие обитатели поселка сейчас, кажется, отсутствовали, но кто знает, может завтра появятся!

 

Николай открыл калитку и пригласил Алексея войти. Они зашли во двор, и хозяин сразу направился к входной двери. Войдя на крыльцо, он снова полез ключами в замок.

 

– Проходи! – сказал он, когда массивная дверь открылась, тихонько скрипнув.

 

Алексей не заставил просить себя дважды. Николай вошел следом и включил свет, щёлкнув выключателем. Магия электрической лампочки осветила небольшую уютную гостиную. В другом конце комнаты Алексей увидел коридор.

 

– Там проход на кухню и в туалет, – сказал Николай, поймав взгляд друга.

– А там? – спросил Алексей, показывая на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Там спальня. Я буду спать наверху, ты – здесь в гостиной.

– Не будем мы спать, – возразил Алексей. – Давай ближе к делу, в смысле, к бару, в котором хранится твоё хваленое домашнее вино! И это, как‑то мы промахнулись – надо было еды купить по дороге… Есть у тебя провиант какой?

 

Николай пригласил друга на кухню. Внизу в ящике нашелся приличный запас консервов, в основном рыбных. В верхнем шкафчике обнаружился батон в вакуумной упаковке.

 

– Жестковат, – сказал Алексей с досадой, сжимая батон. – Откуда он тут?

– Это мама в прошлые выходные приезжала, вот – забыла, – объяснил Николай тайну появления хлебобулочного изделия. – Плесени вроде нет, бери, попробуем…

– Дак да, чего мы, будто не свиньи… Где бар‑то?

 

Николай, кивнув, пригласил приятеля в гостиную. Тот взял консервы, попавшиеся под руку, батон и воспользовался приглашением. Поставив снедь на стол, Алексей спросил:

 

– Ну и?

 

Николай подошел к висевшей на стене картине, на который был изображен пейзаж, написанный неизвестным художником, и отодвинул труд этого самого живописца в сторону. Алексей предложил снять полотно «к чёртовой матери», когда увидел две деревянные дверцы. Николай открыл свой бар, а приятель открыл рот, прошептав: «Них‑хрена!»

 

Бутылки, наполненные домашним вином, стояли батареей в два ряда. Алексей с позволения Николая взял три пузыря, попавшиеся под руку, поставил на стол.

 

– Закрывай пока, – сказал он, кивнув на внушительную коллекцию пойла собственного производства.

– Думаешь, стоит? – спросил Николай, усмехнувшись, однако закрыл дверцы. – Надо Светку будет попросить закупиться по пути едой, а то как‑то с консервами скучновато…

– Ага, а сейчас короче винищща, да с сардинами, да с батоном прошлогодним…

– Эх… вот вспоминаю твоё: «Чего мы, будто не свиньи…» и как‑то сложно спорить… – вздохнул Николай и улыбнулся.

 

Друзья засмеялись в один голос. Первая бутылка была открыта моментально! Николай сходил на кухню за стаканами и попойка началась… сначала последовали тосты за «мир», который должен стоять, за нас, за пятницу, за успехи в работе и прочие радости жизни. Потом приятели начали обсуждать политику, причем, сначала политику времён СССР, точнее, деятельность товарища Сталина на посту всея руководителя советов – Николай как всегда с пеной у рта нахваливал одного из самых мрачных персонажей в истории нашей страны, а Алексей советовал ему сначала съездить отдохнуть за госсчёт в ГУЛАГ, и только потом заявлять о том, какой «Сталин молодец»…

 

– Твой любимый дружок из солнечной Грузии – он, блядь, недалеко от Адольфа ушёл, ты это понимаешь? – говорил Алексей, заплетающимся языком. – В целом, были от него, конечно, плюсы стране, да только родственничек Люциферов – он кем был, тем и останется, и рога хуй прикроешь… Кстати, ничего не имею против Грузии, ик…

– Да ты не понимаешь, – проговорил Николай нетерпеливо, – сажали только врагов народа!

– Угу, а врагами народа становились по звонку какой‑нибудь бабки Петровны – сегодня слесарь Григорий мимо с работы прошёл уставший и не поздоровался со старой ведьмой, а завтра ему уже не на работу, а «колымить» за измену Родине… Потому что Петровна видела, как тот валюту считал! Хотя нихера не видела, дура старая, но разве ж Иосифа и его режим волновали такие мелочи…

– Да это не Сталин, это всё Берия!