Злой плакса

– Чего – Берия? Берия бы и пукнуть не посмел без молчаливого одобрения усатого камрада, блядь, в смысле ары… или как оно там у грузин?…

 

С эпохи Сталина друзья плавно добрались и до наших дней, однако приводить предмет их спора мы здесь не будем. Конечно, ГУЛАГ давно закрыли, и теперь в лагере холодно, темно и одиноко, да только это вовсе не означает, что и матушка Цензура канула в лету. А я бы хотел на воле пожить!

 

Глава 5. Ох уж эти женщины!

 

В общем, когда кости политиков были перемыты и отполированы, Николай полез за второй партией вина. Алексей разлил любимый напиток Бахуса по стаканам и предложил:

 

– А давай за баб! Нет, давай за женщин и девушек! Да чёрт с ним, и девочек тоже! Как сказал бы шалун Набоков, ёптыть, хе‑хе‑хе…

– Да ну… – протянул Николай, пододвигая к себе стакан.

– Не, серьёзно! Давай за нормальных прямо, за нормальных женщин! – настойчиво предлагал Алексей.

– Да где их взять‑то… – презрительно проговорил Николай.

– П‑ф‑ф! – возмущенно фыркнул Алексей и добавил: – Да есть же! И это, ты пойми, если тёлки тебе не дают, то это не значит, что все они – бяка‑кака, а ты в белом, весь из себя ангел с бутылкой… ик!

– Ну а почему тебе дают?! – воскликнул Николай. Он взял со стола пачку сигарет, достал одну и, закурив, продолжил горько сетовать на «несправедливость»: – Я умнее тебя, я богаче тебя, я симпатичнее тебя, я во всём лучше тебя! И меня посылают все, а тебе – иногда сами в руки идут!!

 

Выслушав гневную тираду, Алексей тоже достал сигарету и закурил. Сделав пару затяжек, он произнёс:

 

– Вот про лучше – это всё твоё субъективное мнение. Ты богаче – ну да, тут ты прав. Только далеко не для всех женщин деньги решают, – Алексей затянулся и выдохнул густую струю табачного дыма. – Кто это тебе сказал, что ты лучше – мама, с которой тебе давно пора бы перестать жить‑поживать? Это тоже субъективно.

– А в тебе – что хорошего?! – не унимался Николай. – Чего в тебе такого есть, чего бы ни было у меня? Да ничего, нихрена!!

– Я, сука, клёвый, – проговорил Алексей улыбнувшись. – А ещё я не ханжа с психическим расстройством на почве собственного величия, выдуманного самим собой… ладно, давай оставим эту тему. Пусть ты будешь во всём лучше меня, если хочешь. А мне, как ты любишь причитать, просто везёт. Идёт? Может лучше выпьем, чем сомнительные вещи обсуждать?

– Вот именно, вот именно, тебе просто везёт…– расстроено проговорил Николай и добавил примирительно: – давай… и это, правда, забудем. Извини Лёха, и знаешь, давай за тебя!

– Ну, давай, – Алексей улыбнулся. – За меня – это хорошо! Это всегда пожалуйста и сколько угодно!

 

Друзья выпили за примирение. Алексей начал рассказывать анекдот, прочитанный сегодня в интернете, надеясь разрядить обстановку. Пока тот излагал сюжет, Николай пил вино маленькими глотками и лишь делал вид, что слушает – на самом деле он вспоминал свои немногочисленные победы в сражениях на любовном фронте, которые, как ему казалось, должны были сгладить невыносимое чувство досады от чужого превосходства.

 

Первой дверь в его сознание открыла Катя и бесцеремонно вошла, плюхнувшись на воображаемый диван, стоящий рядом с мозгом, пропитавшимся алкоголем. На редкость наглая была девка, которая мечтала хорошо жить за счет богатого мужа, но в итоге кандидат в благоверные настолько ей опостылел, что при встрече в клубе она говорила подругам, тыкавшим скрюченными ведьмиными пальцами в Николая: «Да я его вообще не знаю, так, по пьяни жуткой разок было!»

 

Следующей вошла Таня – полная противоположность Екатерины. Образованная, умная, воспитанная, прекрасная мать и замечательная супруга, правда, не очень верная, но очень уж привязанная к своему мужу, который по её милости превратился в рогоносца. Ни о каких серьёзных отношениях и речи быть не могло – Танюша просто хотела разнообразить половую жизнь и раскрасить рутину многолетнего брака яркими красками.

 

Потом в эту дверь вошло несколько проституток. Вошли все сразу, одна ещё и курила в чужом подсознании – вот же ж сука бессовестная! А другая вообще была чернокожей, во как! Конечно, Николай бы никогда не додумался выписать зимбабвийскую принцессу из Африки – тут не обошлось без Алексея, который во время очередного празднования пятницы решил превратить в реальность свою давнюю мечту о соитии с экзотикой. Ну и, конечно, господин Иванов тоже не стал отправлять официальный запрос в посольство Зимбабве, а просто нашел в интернете пару объявлений, в которых студентки местного мединститута, приехавшие по обмену, предлагали… тьфу, ладно, как говорится, это уже совсем другая история.

 

Заходили и другие девушки. Вероника, являвшаяся мамой двоих малышей, которые одним фактом своего существования отпугивали мужиков как ладан чёрта. Ира, которая не хотела быть номером два… потому что Света Коробович традиционно занимала вершину Олимпа. Да, Николай любил её, любил по‑настоящему, однако Света воспринимала его как лучшего друга, такого лучшего друга, который «как брат». Короче говоря, он был изгнан во френдзону пожизненно, бесповоротно и без права на возвращение в тот волшебный край, где живут остальные мужики, с которыми можно трахаться. Ну, так думала Света. Но… в общем, сейчас не до неё, о ней чуть позже!

 

– … короче, идёт проститутка, а ей на встречу карлик с чемоданом, – начал рассказывать Алексей очередной анекдот. – Так, Колян, ты меня слушаешь вообще? – спросил он, глядя на приятеля, который курил и смотрел в потолок отрешенным взглядом.

– Я?… я, да, да, слушаю, – встрепенулся Николай, вырванный из мрачного царства собственных мыслей неожиданным вопросом. – Просто подразвезло уже…

– А, ну это ничего, – успокоил его Алексей, махнув рукой, – у нас тут целый ангар топлива, нам с тобой ещё пить и пить! Короче, слушай дальше…

Николай улыбнулся, изображая искренний интерес к лихо закрученному сюжету истории, в которой фигурировали проститутка, карлик и чемодан. Поспешу разочаровать тебя, дорогой читатель, мы её так и не узнаем, потому что господин Плаксонов снова погрузился в собственные мысли, пропуская мимо ушей интереснейший рассказ.