Этот большой мир. Книга третья. Звёзды примут нас

Но с медкомиссией не спорят. А если и спорят, то споры эти всегда кончаются одним – отстранением от космоса. Я этого, естественно, не хочу, а потому выполняю все предписания: хожу на восстанавливающие упражнения в физиотерапевтический кабинет, где меня заставляют крутить педали велотренажёра (с куда большим удовольствием я бы прокатился по окрестностям на обычном велике – но нет, нельзя!), посещаю раз в три дня обязательный медосмотр. А всё остальное время листаю учебники, готовясь к близким уже экзаменам, а также занимаюсь тем, что можно назвать общественной нагрузкой.

В последние годы по всей стране, как грибы после дождя, стали расти «кружки юных космонавтов», «космические смены» и прочие подобные явления, с Проектом не связанные. Вовлечена в них уйма народу – и это даже без учёта всякого рода «космических сборов» и «космических недель», которые регулярно проводят в пионерских лагерях и других детских учреждениях, действующих во время летних каникул. Оно и понятно: всеобщий подъём интереса к освоению Космоса не мог не затронуть детей и подростков, тем более, что эти начинания находят горячую поддержку на самых разных уровнях – в результате к нам порой попадают весьма подготовленные «экскурсанты», с которыми беседовать приходится… если не на равных, то на достаточно серьёзном уровне.

Естественно, педагоги и организаторы этих мероприятий стараются дать своим подопечным поближе прикоснуться к «Настоящему Космосу». Для этого приглашают лекторов, рассказывающих о перспективах освоения космоса, ветеранов, уже побывавших вне Земли – а если есть хоть малейшая возможность, то и отправляют группы школьников на экскурсии на ближайший объект, имеющий отношение к космической программе. И в этом плане обитателям подмосковных пионерлагерей повезло больше других – под боком у них Калининград с Центром управления и сам космодром, он же батутодром «Королёв», на котором очень даже есть на что посмотреть.

Посетители прибывают организованно, на автобусах, и здесь им устраивают экскурсии – показывают батуты стартового комплекса, проводят в залы с центрифугами, дают полюбоваться изнутри на гигантский вращающийся бублик Макета, подземные коридоры «Астры» и «ботанического сада». Сам комплекс сейчас простаивает – психологи взяли паузу на переработку программ «совместимости» – так что с «Астры» начинается любая экскурсия по нашему хозяйству.

А экскурсии должен кто‑то вести – рассказывать, объяснять, давать ответы на тысячу вопросов, как правило, одних и тех же – и делать это так, чтобы юным слушателям было и понятно, и интересно. К этому занятию меня и привлекли, рассудив, что нечего простаивать ценному ресурсу. Так что в кои‑то веки я могу почувствовать себя взрослым дядей, снисходительно объясняющим что‑то малолеткам, хе‑хе…

Если кто‑то думает, что беседы эти идут исключительно на уровне урока природоведения для четвёртого класса – то зря. Вот и сегодня у нас в гостях старшеклассники из «городского пионерского лагеря» соседнего Пушкина – и не абы какого, а специального, для учеников специализированных физико‑математических школ. Вопросы эти ребята задают серьёзные, порой с подвохами, и зевать тут не приходится – чтобы самому не угодить в дурацкое положение.

 

Обычно я с самого начала рассказывал экскурсантам о нашем визите на «Гагарин» и даже демонстрировал заранее заготовленный ролик с «абордажным боем», после чего большинство расспросов сводилось к тому, как там, «наверху» – в невесомости, на орбитальной станции, в настоящем Космосе? Иногда я брал с собой Бритти – и представлял её экскурсантам как первую собаку‑космонавта. И не подопытное животное, вроде Белки со Стрелкой или несчастной Лайки, а полноправного члена экипажа орбитальной станции «Гагарин», имеющего внеземную специальность и занесённого в этом качестве в книгу рекордов Гиннесса. Этот простейший приём позволял мне переключать с себя на ни в чём не повинное создание изрядную часть внимания юной аудитории – чем я без зазрения совести и пользовался.

Но сегодня этот номер не прошёл – гости и настроены были серьёзно, и вопросы задавали вполне взрослые. Что ж, тем лучше: растёт смена, растёт, как бы смешно это ни звучало в устах того, кто внешне выглядит шестнадцатилетним…

– С тех пор, как удалось на практике освоить переброску полезной нагрузки не в заданную точку пространства, а от батута к батуту, когда груз пропадает в одном горизонте событий и возникает в другом, – вещал я, – активно используются оба этих способа. Первый носит название «свободный», второй – «от двери к двери». У каждого из них есть свои преимущества – как, разумеется, и недостатки.

– Дело в разбросе, да? Которого при втором варианте нет вовсе?

Спрашивал худой нескладный парень с большими очками на крючковатом еврейском носу, типичный ученик‑отличник физматшколы.

– Верно, в нём самом. При свободной заброске груз оказывается на месте с отклонением от заданной точки в пространстве – и отклонение это тем больше, чем значительнее расстояние, на которое груз перемещается. Так, при отправке грузового лихтера на низкую орбиту оно составляет десятки метров; но если тот же лихтер перемещается на геостационарную орбиту к станции «Гагарин» – это уже полтора‑два километра. А если послать груз в засолнечную точку Лагранжа, туда, куда вскорости отправятся корабли «Эндевор» и «Никола Тесла» – разброс может достигнуть тысяч, возможно даже десятков тысяч километров, и отыскать его будет непросто. Для того, чтобы облегчить поиски, контейнеры будут оснащены радиомаяками. А пассажирские лихтеры, в которых прибудут строители – запасами воздуха, воды и провианта, которые позволили бы людям продержаться всё время, необходимое для поиска и буксировки лихтера к строительству.

– А такое уже случалось? – осведомился очкарик.

– Нет, – я покачал головой. – На «Лагранж» ещё не было ни одной заброски. Надеюсь, подобных коллизий не случится, хотя – сами понимаете, гарантий никто дать не может. Тут важно другое: свободный заброс требует огромного расхода энергии. Например, при отправке «Теслы» реактор «Гагарина» будет работать исключительно на создание и поддержание горизонта событий, придётся даже отключать на некоторое время второстепенные системы станции.

– Второстепенные – это какие? – на этот раз вопрос задал не очкарик. Он, судя по снисходительной улыбке, промелькнувшей на его физиономии, ответ знал и так.

– В основном установки дальней связи, научное оборудование, внешнее и частично внутреннее освещение. Также временно прекращается подача энергии к некоторым внешним устройствам, вроде грузовых и швартовочных манипуляторов, шлюзовых камер. Впрочем, это продолжается недолго, считаные минуты, и сколько‑нибудь заметных неудобств не создаёт.

– А второй способ, который «от двери к двери»?

Это снова спрашивал очкастый «ботаник».

– Он имеет массу плюсов. Во‑первых, снимается вопрос разброса. Во‑вторых, расход энергии снижается резко, на порядок – правда расходовать её приходится на обоих «концах» маршрута. Из недостатков, кроме того, что в финиш‑точке нужно иметь работоспособный батут, стоит отметить значительное ограничение по дальности. На данный момент действующие установки обеспечивают переброску от двери к двери на расстояние не более трёх‑четырёх сотен тысяч километров. При увеличении дистанции резко возрастает расход энергии – и, как следствие, нагрузка на аппаратуру. Поэтому на орбиту Луны и обратно сейчас предпочитают доставлять грузы свободным способом, в тяжёлых кораблях – хотя батут «Звезды КЭЦ» вполне позволяет осуществлять и второй способ. Возможно, со временем, когда получится нарастить энергетические мощности станций, он станет основным.

– То есть в точку Лагранжа грузы отправятся свободным способом? – не унимался «ботаник».