Этот большой мир. Книга третья. Звёзды примут нас

Стремительно катится к концу июнь. В школах выпускные вечера – платья, нарядные причёски у девчонок, парни в новеньких, для многих первых в жизни «взрослых» костюмах. Пронесённые под полой бутылки портвейна, слёзы на глазах девчонок и учителей… И вальс, конечно, который сейчас почти никто не танцует – но это не беда, его с избытком заменят дискотечные медляки. Гуляния до утра в парках и по набережным, поцелуи – у кого‑то первые и робкие, а у кого и вполне уже умелые, с намёком на скорое продолжение…

А у нас всё иначе. До окончания учёбы и выпускных экзаменов два с лишним месяца, и состоится это на орбитальной станции «Гагарин». Тоже неплохо, конечно, но всё же не совсем то – и, видимо, кто‑то в недрах таинственного психологического отдела Проекта решил, что неправильно будет лишать подростков запоминающегося на всю жизнь праздника, который для прочих их сверстников надолго станет одним из самых светлых, самых памятных в жизни. В результате я стою сейчас в вестибюле нашей седьмой школы Октябрьского района города‑героя Москвы, в пижонской юниорской форме, в окружении бывших одноклассников, и отвечаю на сотню восторженных, завистливых, порой ехидных, но чаще доброжелательных, вызванных искренним интересом вопросов. Рядом – Андрюха Поляков и Оля Молодых, тоже в плотном кольце и, подобно мне, засыпаны вопросами по самые макушки. Проходящие мимо учителя бросают на нас заинтересованные взгляды – похоже, им тоже не терпится нас расспросить. Завучиха Зинаида Петровна оттянула меня за рукав в сторонку и категорически потребовала выступить на «официальной» части вечера: «Вы наша гордость, Алексей, вы и ваши товарищи – какая ещё московская школа может похвастать тем, что её ученики побывали в космосе!..» Я чуть не напомнил про Юрку Кащея – он тоже был с нами на «Гагарине», тоже учился в Москве и как раз сейчас в своей школе, на выпускном. Но не стал, конечно – к чему разочаровывать человека?

Но – обо всём по порядку.

Для меня всё началось с лёгкого дежавю. После семинара по основам систем жизнеобеспечения в коридоре третьего этажа главного учебного корпуса Центра подготовки меня поймал – кто бы вы думали? Евгений Петрович, он же наш неизменный И.О.О.! На этот раз он был похож на киношного альтер эго куда сильнее, чем обычно – безупречная тёмно‑серая тройка, лёгкая улыбка на тонких губах и, как всегда, нарочито‑предупредительная обходительность. «Я был бы вам весьма признателен, Алексей Геннадьевич, и, поверьте, не остался бы в долгу, если вы возьмёте на себя труд раздать это вашим… хм… друзьям». С этими словами он вручил мне толстую пачку больших конвертов, повернулся и удалился прочь по коридору, оставив меня стоять с разинутым ртом и гадать – а что это сейчас было?

На конвертах вместо штампа «Совсем секретно» значились имена и фамилии членов учебной группы 3 «А», включая и мои. В конверте прощупывался лист плотной бумаги – и когда я надорвал его – в руках у меня оказалось нарядное, выполненное типографским способом приглашение на выпускной вечер моей бывшей школы. Всё честь по чести: адрес, время начала мероприятия и отдельно, внизу, мелким почерком – «вы можете привести с собой одного гостя». Прочтя это, я усмехнулся – писали бы уж прямо, «гостью»…

Конверты я раздал и, разумеется, не отказал себе в удовольствии описать, как они ко мне попали. Рассказ вызвал массу смешков и ехидных замечаний – Середа, почесав переносицу, высказался в том смысле, что Евгений Петрович позволил себе маленькую месть за данное ему прозвище, разыграв передо мной мизансцену из фильма. С ним не согласилась Лида‑Юлька – по её мнению, это был тонкий психологический расчёт, постичь который нашим слабым разумам не дано. Юрка Кащей, которому версия Середы понравилась, вскинулся, принялся пылко возражать, его поддержала Оля Молодых – и понеслась. Я слушал и гадал: а что, если это было продолжением той памятной беседы, когда И.О.О. чуть ли не открытым текстом дал понять, что догадывается, кто я на самом деле?

Или я, как обычно, переборщил с рефлексией и вижу то, чего и быть‑то не может, потому что не может быть никогда?

 

Когда уйдем со школьного двора

Под звуки нестареющего вальса,

Учитель нас проводит до угла

И вновь назад и вновь ему с утра:

Встречать, учить и снова расставаться,

Когда уйдем со школьного двора…

 

Вот и выпускной бал. Я не один – воспользовался советом и явился со спутницей. Очень хотелось позвать Юльку, но язык не повернулся высказать эту просьбу, когда я услышал, как радостно она говорит о полученных ими с Середой приглашениях. Как и я, она первые восемь лет проучилась в одной школе, но, в отличие от меня, связи с одноклассниками не теряла. Так что пусть повеселится, а на наш с ней век хватит ещё праздников…

Компанию мне составила Ки Лань – миниатюрная китаянка, недавно присоединившаяся к юниорам. Народная Республика упорно рвётся в космос, китайцы участвуют во многих программах Проекта – и в том числе организовали у себя филиал Школы космонавтики. Ки Лань и двое её земляков – как раз оттуда, попали к нам в Центр подготовки после жесточайшего отбора. И плоды этого отбора видны сразу – китайцы‑юниоры отлично владеют русским, делают успехи во всех дисциплинах, а уж их трудолюбию может позавидовать муравей.

Китаянка легко влилась в наш дружный коллектив. Сначала познакомилась с девчонками, потом с остальными и как‑то незаметно стала в нашей группе своей. А после возвращения из отпуска, который она провела дома, в Шанхае (мы в это время были в Свердловске), попросилась к нам уже официально. Теперь Ки Лань полноправный член группы 3 «А» и вместе с остальными готовится к «орбитальному» этапу учёбы.

Мы называем её не по имени, а по фамилии – Лань. Когда мы узнали, что зачисление китаянки в нашу группу утверждено, я хотел пошутить, что осталось найти кого‑то с именами Ку и Ка, и тогда у нас будет полный комплект – Ку, Ки и Ка, как у пирата Двуглавого Юла из повести братьев Стругацких «Экспедиция в преисподнюю». Но вовремя прикусил язык – вспомнил, что повесть эта будет написана только в восемьдесят третьем, и намёк на совпадение имён нашей новой одногруппницы и огромной морской звезды, канонира «Чёрной Пираньи», который не умел считать даже до двух, никто не оценит.

Когда я пригласил Лань на выпускной, она смутилась и даже сделала попытку уклониться – но в итоге согласилась и долго благодарила, чередуя слова с короткими поклонами, держа руки сложенными перед собой. В школе она мгновенно сделалась центром всеобщего внимания, народу вокруг неё собралось вдвое больше, чем вокруг нас троих.

 

Для нас всегда открыта в школе дверь,

Прощаться с ней не надо торопиться,

Но как забыть звончей звонка капель

И девочку, которой нес портфель.

Пускай потом ничто не повторится,

Для нас всегда открыта в школе дверь…

Оля Молодых и Андрюха Поляков пришли вдвоём, но не парой, хотя и держались вместе. Глядя на них, я вспомнил Юрку Кащея – его школа на другом конце Москвы, в Перово, и компанию на выпускном ему составила скрипачка Мира. Она на год младше – закончила девятый класс, а потому отказываться ни от чего не пришлось.