Алиби Магдалены

Илия всматривается в таинственную Японию сквозь окна авто. По двойному мосту, через узкий канал, машина въезжает в величественные ворота дивного замка, окруженного рвами. Карие глаза Илии загораются плутовским огоньком. Это приключение ей очень нравится. Переводчик Марина выходит из авто. И это настораживает Илию. А очкастый Сиро Сано через множество дверей ведет Илию в приятный зал, с креслами в розовый скромный цветочек. Предлагает присесть. Сам исчезает.

– Небось, это зал приема важных гостей. Кучеряво живут! – рассматривает интерьер изумленная Илия. –Но как же без переводчика? Проходит несколько минут, вдруг открывается потайная дверь. И седой мужчина, в строгом костюме, в низких поклонах, пятится в зал, где сидит Илия. Это секретарь важной персоны. У него длинное, как огурец, лицо, с седыми бровями. Он молод, но совсем бел.

–Редкий экземплярчик! Японский альбинос! Ха! Белый Огурец. И этого я вылечу, верну на его кожу меланина‑мысленно куражится Илия.

Белый Огурец, не переставая бить челом, пятится к двери и растворяется за ней.

В зал является секретный пациент. Это женщина. Еще молодая, милая, с персиковым румянцем на лице, в современном платье английского покроя. Жемчуг на белой шее и в ушах, жемчуг белков лучистых темных глаз. Она вежливо здоровается. Илия вскакивает с кресла, с интересом глядя на вошедшую. Илия видит живость и в очах японки. Это то самое обоюдное любопытство, которое не спрятать за искусственной сдержанностью. А сияние глаз не потушить намеренно. Оно светит против желания. Искренняя улыбка японки изгибает ее сочные губы в легкой асимметрии, что придает ей необычайного шарма.

Зовут ее Миюки, что означает красивое счастье. Жена какого‑то очень высокопоставленного мужа, как понимает Илия. Небось, важная персона! А все это окружение? Дворцовые хоромы! Шик‑блеск! Краун с рояль‑салоном! Сидения из шерсти! Секретарь Белый Огурец! – эмоции беснуются в глазах Илии.

Миюки конклюдентно, взмахом руки, усмиряет Илию в кресло. Сама присаживается, напротив. Она вежлива, но скрытна. Она открывается лишь в том, что у нее проблема. Она никак не может зачать ребенка. Медицина бессильна. Миюки говорит с Илией без переводчика. Японка знает русский язык! На удивленный вопрос Илии о русском языке Миюки улыбается. Оказывается, в детстве она жила в Москве, с родителями дипломатами. Илия по простоте души начинает расспросы. Но Миюки тут же закрывается, как та устрица. Лишь выдавая минимум известий. Но человеку‑рентгену Илии не надо много рассказывать. Она и сама, своим чутьем и способностями, добытыми с илистого дна реки Пяндж, а после с песчаного дна Японского моря, прочитывает свою пациентку без особого труда.

В глубинах умных глаз японки Илия распознает огромный таинственный мир, с тревогой и неуверенностью. Она видит эту женщину, смиренно стоящую на коленях в позе просителя перед…Нет, это не икона, привычная миру. Это шкатулка синего бархата. Шкатулка закрыта на замочек. Сквозь синий бархат шкатулки Илия различает блеклые очертания веревки с бусинами, в виде эмбрионов. И это священное сокровище, на дне шкатулки, очень редко видит свет. Иногда раз в столетие. Илия удивляется. Странные люди! Молиться бусам! Если бы Илия полистала историю Японии, то узнала бы кое‑что любопытное. В шкатулке хранилось ожерелье из драгоценных камней. «Магатама». Святое сокровище, посланное на землю той самой мифологической богиней солнца Аматерасу. Прародительницей всех японцев. Япона‑Матерью!

Целых шесть лет, со дня замужества, Миюки молилась этой святыне. Просила сына. Ведь, наследование в стране, где восходит солнце, передается только по мужской линии.

В этом высочайшем доме многие годы рождались лишь девочки, непригодные для роли солнечного властителя, божественного отпрыска Аматерасу. Девочки, в обязанность которых, с самой древности, входили лишь немногие церемонии. Судейство в конкурсе чтецов поэзии. Кормление японского домашнего животного. Того самого легендарного и прожорливого тутового шелкопряда, жившего еще со времен Аматерасу. Как поговаривает мифология, богиня Аматерасу изобрела не только способы возделывания риса, но и технологию получения шелка из этого звереныша. Дворцовые девчонки воспринимали кормление шелкопряда, почти как соревнование. У кого шелкопряд превращался в самую крупную махровую бабочку, тот и выигрывал.

Появление на свет девочек в этом доме, как «увидела» Илия, было наказанием, посланным божествами за прошлые грехи. Окружение дома находилось в тревоге и настойчиво требовало от Миюки сына. Ее державной задачей было перенести геном солнечного властителя в следующее поколение. Но ни сына, ни дочери организм японки не мог им предоставить. Ожерелье из драгоценной яшмы, спрятанное от чужих глаз, не реагировало на ее слезы. Святыня, олицетворяющая «соревнование в деторождении», равнодушно покоилась в шкатулке. Видать, святыня подустала за многие века приключений и жутких испытаний, выпавших на ее долю. А устать ей было отчего! Жестокие войны в XII веке между кланами Тайрра и Миннамото. Японский трон переходит из рук в руки, то и дело меняя властителя. Враги теснят из столицы клан Тайрра, с семьей императора. Клан Миннамото в итоге победы в этой спецоперации возносит своего ставленника на трон. Но без трех Священных сокровищ новая власть вне закона. Мифологию в Японии чтут неукоснительно. Богиня Аматерасу, как считают японцы, наделяет небесным благословением только при наличии этих трех Сокровищ. И лишь тогда император становится сыном Неба. И потому, надо срочно отвоевать святыни. Корабли противников сходятся в морском проливе, кипит бой. На одном из кораблей – восьмилетний император Антоку и те самые Священные сокровища. Отчаянные воины Минамото берут на абордаж императорский корабль. И тогда Киёмори, бабка–императрица идет на крайность. Лучше умереть, чем достаться врагу! И она приказывает окружению совершить самоубийство. Вассалы выстраиваются в ряд, на палубе корабля, готовые нырнуть в бездну морскую. На поясе бабки Киёмори Священный меч, в руке ларец со Священным зеркалом. Шкатулка синего цвета со Священной яшмой –в руках ее верной служанки Киюри. И вот честолюбивая бабка Киёмори хватает своего внука Антоку, чтобы вместе бухнуться в пучину моря. Но перед погибелью еще успевает произнести выспреннюю речь.

– Страна наша‑убогий край, рассыпанная зернами проса, плохое, скверное место! А я отведу вас, сын Неба, в прекрасный рай, где вечно царит великая радость! –заливается она слезами.

Малолетний монарх, рыдает, смиренно складывает вместе ладошки, кланяется восходу, храму богини в Исэ, закату, читает молитву. А бабка‑самурайка, торопит его.

–Не бойся! Там, на дне, под волной мы найдем другую столицу! – и, увлекая за собой беспомощное дитя, она бросается в морскую пучину.

Но кто‑то из воинов Миннамото успевает подцепить императрицу Киёмори багром за косы и вытаскивает ее. Мальчик, наследник трона, уходит в прекрасный рай. Ну, а служанка Киюри не торопится нырнуть за своей госпожой. Она лишь бросает Священную яшму в море.

Клан Миннамото спасает ожерелье из яшмы Ясакани‑но магатаму, плавающую в коробке на глади морской. И ларец со Священным зеркалом. А Священный меч скользит с пояса императрицы и уходит ко дну. Ныряльщики не могут его найти. Позже умельцы делают его копию. Такова летопись.

Мальчик, наследник трона, гибнет. От руки своего же рода. Мужская линия умышленно прерывается. Геном сына солнца не переносится в следующее поколение. Он уничтожен. Состав преступления налицо! Грех. Не в этом ли таится наказание этой династии? Не потому ли рождаются только девчонки, совершенно никудышные персоны для японского трона?