Амплуа убийцы. Следствие ведёт Рязанцева

На витринном стекле в рядочек стояли футляры различных оттенков и форм. «Цвет должен быть красным», – сразу решил юноша, – «Лера всегда выбирает всё красное, к тому же – это цвет любви». Из ряда стоящих перед ним коробочек он выдвинул сначала ту, что была в форме шляпки, потом в виде бутона розы и, в конце концов, остановил выбор на алом сердечке.

Купить кольцо оказалось делом самым простым. А вот где и как его преподнести, чтобы это было романтично, трогательно и не банально? Никита перерыл весь интернет, но ничего из того, что там предлагалось, ему не нравилось. Всё слишком помпезно и вычурно, а хотелось интима и нежности. Решение пришло неожиданно просто – с голосом популярной певицы. «Речной трамвайчик тихо встал у сонного причала», – доносилось из‑за стены. Соседская девчушка была страстной поклонницей артистки эстрады.

 

Обычный апрельский денёк затихал неспешно и величественно. Чёрные краски ночи настырно сгущались над Москвой‑рекой, и от этого набережная, искря золотым ожерельем огней, казалась изысканно нарядной. В баре теплохода «Лунная соната» собирался народ, кому‑то хотелось выпить, кому‑то послушать живую музыку, для Никиты этот вечер был решающим.

Лера с удовольствием потягивала коктейль, что‑то щебетала и хихикала. Никита взглянул на часы.

– Я отлучусь на минутку.

– Ты куда? – Красотка недовольно округлила серые глазки.

– Я быстро.

Не успела Лера рассердиться, как Никита вновь появился рядом, протягивая ей куртку.

– Пойдём на палубу.

– Зачем?

– Здесь душно, подышим свежим воздухом.

– Здесь тепло, а там холодно, – заупрямилась девушка. – Я не хочу.

– Ну пойдём, Лера. Это сюрприз.

– Сюрприз? – заинтересовалась красотка и взяла куртку из рук друга. – Ну хорошо.

На палубе действительно было прохладно, но зато без посторонних свидетелей, а значит, всё пройдёт по задуманному плану. Никита пощупал нагрудный карман куртки, где лежало красное бархатистое сердце с золотым колечком внутри.

– Зачем ты меня сюда вытащил, – недовольно пробурчала Лера, заглядывая через поручни и всматриваясь в водную гладь. – Ты же знаешь, как я боюсь глубины.

– Зато отсюда можно посылать сигналы в космос, а потом наблюдать, как под мостом тянется созвездие Рыб, отражая вечность.

– Это под каким таким мостом ты увидел созвездие Рыб?

– Мостом под названием Млечный путь.

– Ну ты и романтик, Никитка, – улыбнулась Лера и поёжилась, – но всё равно пошли отсюда, тут холодно и немножко страшно.

В эту минуту дверь открылась. На палубу вышел высокий худой мужчина, держа в руках скрипку. Порыв ветра подбросил длинные кудрявые пряди. Мужчина прошёл к бортику, положил одной рукой инструмент на плечо, зажал его подбородком, другой вскинул вверх смычок и нежно опустил на струны. Пространство заполнилось знакомой мелодией. Музыка, создаваемая движением смычка, разливалась в пространстве ночи.

– Титаник?! – Лера нервно рассмеялась. – Что дальше? Мы пойдём ко дну? Нет, ты точно решил меня доконать. Если что, я плавать не умею.

Девушка недовольно отвернулась и с опаской вновь стала разглядывать мутную поверхность воды.

– Лера, я только хотел сказать, как сильно я тебя люблю. – Заготовленная речь вылетела из головы. Понимая, что всё испортил, парень спешно опустился на одно колено и, протягивая красное бархатное сердечко, взволнованным голосом произнёс: – Я прошу твоей руки.

– Рука!!! – истошно закричала девушка, вцепившись в металлический поручень так, что костяшки пальцев стали белыми. Музыка оборвалась, как будто в одночасье лопнули все струны.

– Что с тобой? – растерянно спросил Никита.

– Там рука! – Леру трясло.

Поднявшись с колена, парень заглянул через перила. В борт теплохода упирался обрубок человеческой руки.

 

Глава четвёртая

 

Бывают такие дни, когда даже фотоэлементы на дверях на тебя не реагируют. А все возможные препятствия на свете выступают против тебя единым фронтом. Сегодня был именно такой день. Как ни торопилась Лена, весь мир был настроен ей мешать. В результате в кабинет Махоркина Рязанцева влетела в пятнадцать минут десятого, когда основной состав был уже в сборе. В кабинете пахло кофе. Трое мужчин молча потягивали из кружек ароматный напиток.

– Опаздываете, Елена Аркадьевна, – незло пожурил Махоркин. – Хотя вы не последняя – ждём ещё Волкова. Кофе будете?

– Буду, – выдохнула Рязанцева, утомлённая утренним невезением. Горячий напиток моментально вернул настроение. – А можно мне фотографии с места происшествия пока глянуть?

– Их Волков должен принести. Предупреждаю сразу – то, что вы увидите, может шокировать. – Махоркин допил кофе и спрятал чашку в тумбочку. – Хорошо, что я вас вчера не пустил, хоть спали нормально. А мне вот всю ночь кошмары снились. Но не будем терять время, давайте составим картину преступления. Елена Аркадьевна, вам – главному нашему аналитику, хочу предоставить такую возможность.

– Спасибо за доверие, Александр Васильевич. Хоть чем‑то я могу быть вам полезна, – съязвила Лена.

– Вы зря на меня обижаетесь, – попробовал оправдаться Махоркин. – Вы это поймёте, когда увидите фотографии.

– Хорошо. Давайте предположим, как это могло быть. Вечером двадцать пятого апреля Лебедева приехала к матери в Починки, пробыла у неё полчаса и поспешила назад домой, хотела выспаться перед премьерой. По дороге на станцию на неё кто‑то напал, затащил в лес, изнасиловал, потом убил… – Лена повернулась к Махоркину. – Или наоборот?

– Это только Волков сказать может. – Махоркин посмотрел на часы. – Скорей всего Лебедева сопротивлялась, и насильник сначала её убил, а уже потом изнасиловал.

– Что‑то мне подсказывает, что так и было. Ярость, с которой он наносил ножевые ранения… правда, я могу судить только по вашим рассказам, так как на месте преступления не была, – не удержалась от упрёка Рязанцева, – говорит о многом. Вряд ли он бы стал уродовать её уже после того, как изнасиловал, хотя…

– Ну для расследования это большого значения не имеет, – вставил Махоркин.